На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах

Именно тогда под влиянием этих событий на первые роли в самой КПА вышел оргсекретарь ЦК Кочи Дзодзе, который к тому же сменил Х. Леши на посту министра внутренних дел. В отличие от Э. Ходжи, которому партийная пропаганда усиленно стала создавать авторитет теоретика албанского марксизма, К. Дзодзе был реальным практиком, прекрасно ладил с югославскими военными советниками и советским послом и отличался особой исполнительностью и трудолюбием. К тому же его сильным козырем было пролетарское происхождение, чем могли похвастаться лишь немногие вожди КПА. Вместе с тем его амбиции не простирались дальше роли «серого кардинала», чего нельзя сказать о другом влиятельном члене Политбюро — Нако Спиру, — который якобы претендовал на высшие посты в партии и государстве. Однако реальная расстановка сил заставила его изменить тактику и включиться в подковерную борьбу за влияние на Э. Ходжу. Первоначально он благоволил самому молодому члену Политбюро ЦК и в июле 1947 года даже включил его в состав партийно-правительственной делегации, которая отправилась в Москву. Однако на две встречи с И. В. Сталиным в его рабочем кремлевском кабинете он все же взял не Н. Спиру, а именно К. Дзодзе, который тогда был главным «титоистом» в высшем албанском руководстве[157]

. В итоге эту борьбу «за близость к телу» он проиграл своим более удачливым соперникам и в конце ноября 1947 года при очень странных обстоятельствах погиб в своем кабинете. Официальная версия гласила, что это было самоубийство, которое, возможно, было связано с арестом и разоблачением К. Бошняку, бывшего точно таким же антититоистом и противником «белградского диктата», как и Н. Спиру. Однако его супруга Лири Белишова, бывшая в то время лидером албанского «комсомола», была убеждена, что ее мужа с согласия Э. Ходжи устранили югославские агенты.　

Однако новый 1948 год вскоре принес разительные перемены, хотя они случились не сразу. Более того, даже после знаменитой резолюции Информбюро «О положении в Компартии Югославии», принятой в июне 1948 года, выработка принципиально новой политической оценки албано-югославских отношений произошла тоже не в один момент, так как еще в июле-августе 1948 года отношение к К. Дзодзе, как это ни странно, оставалось прежним. Все хорошо знали, что именно он подписал первый документ о поддержке резолюции Информбюро, что он имел самые тесные контакты со всем кремлевским руководством и, являясь оргсекретарем ЦК, неизменно и постоянно консультировался с Г. М. Маленковым, А. А. Ждановым и М. А. Сусловым по вопросам партстроительства, создания вооруженных сил, кадровой политики и подготовки первого съезда КПА[158]

. Однако вскоре ситуация резко изменилась.　

Во второй половине сентября 1948 года на XI Пленуме ЦК КПА, где обсуждался доклад Энвера Ходжи «О положении в партии», были отменены все решения II и VIII Пленумов ЦК КПА, сфабрикованные под жестким «югославским диктатом», реабилитирован Нико Спиру, ставший «жертвой подлых интриг троцкистского югославского руководства» и принят ряд важных кадровых решений. Во-первых, Мехмет Шеху и Лири Белишова были восстановлены в статусе кандидатов в члены Политбюро. Во-вторых, Кочи Дзодзе, оставшись на время членом Политбюро, был снят со всех своих постов, а его правая рука Панди Кристо выведен из состава Политбюро. В-третьих, ключевую должность оргсекретаря ЦК занял Тук Якова, а новым министром внутренних дел временно стал глава Сигурими Нести Керенджи. Наконец, в-четвертых, на этом Пленуме ЦК были приняты решения о легализации КПА и созыве ее первого съезда.