На горе Четырёх Драконов

Здесь же, у озера, поставили самодельный забор из старой рыболовной сети, чтобы помешать утятам убежать далеко. Потом Николай Иванович вынул из кабины мешок, несколько кастрюль.

— Кухарничай, Светлана, корми братьев, — сказал он. — Рыбы сами наловите на уху. В воскресенье мы с матерью к вам заглянем, продуктов привезём.

Машина ушла, и возле озера остались два брата, сестра и три тысячи утят.

И вот тут-то сразу показал себя Желтопузик. Во-первых, он, конечно, немедленно очутился за сеткой. Отчаянно пища, Желтопузик носился по лугу, и Светлана с Колькой никак не могли поймать его. Только когда он окончательно устал и не мог пищать, а только разевал рот, его удалось водворить на место.

Наутро Светлана огорчённо закричала:

— Глядите, ребята, хромает Желтопузик — наверное, вчера лапку наколол!

Желтопузика снова поймали. Светлана намазала ему лапку йодом и забинтовала. Он ходил важный и неуклюже ставил забинтованную лапку на влажную землю. А днём над озером появился ястреб. Ребята заметили его не сразу. И только когда он сделал несколько кругов над утятами, Колька закричал что есть силы:

— На Желтопузика метит, на Желтопузика!..

И действительно, ястреб падал камнем прямо туда, где шагал Желтопузик…

Все утята как утята ходили по берегу озерца, учились плавать, а Желтопузик чуть не утонул. Хорошо, что Колька сидел на берегу и увидел, как утёнок вдруг прыгнул в озеро. Через секунду раздался писк и над водой показалась обвязанная лапка. Колька кинулся в озеро и вытащил Желтопузика. Правда, Иван смеялся над братом:

— Ну и выдумщик ты! Не может утёнок утонуть! Он просто нырнул. А ты ему помешал плыть.

Но Колька защищался:

— У него одна лапка не действует! Я его спас…

Тогда Светлана сплела венок из кувшинок и нахлобучила на голову Кольке.

— Это тебе за спасение утопающего! — сказала она важно.

Когда Желтопузик подрос и уже забыл, что у него когда-то болела лапка, он стал ужасным драчуном. И нередко он появлялся возле ребят всклокоченный, с вырванными перьями — ведь другие утята тоже не хотели дать спуску такому задире.

Корма было сколько угодно, а всё-таки Желтопузик первым налетал на него, как будто он был голодным, и отпихивал всех лапами и жёсткими маленькими крыльями. Он угрожающе крутил головой и так свирепо раскрывал клюв, что другие утята отступали в сторону.

Светлана любила этого озорника больше всех и потихоньку от братьев давала ему крошки от пирога или кашу, которую мама привозила из дома.

Светлана вздыхала:

— Нас у мамы трое, и то она говорит, что мы её замучили. А у нас вон их сколько!..

Иван перебивал сестру:

— Раз взялись, то не жалуйся!

И Светлана замолкала. Конечно, эту затею с утятами придумали они трое. Их отец — председатель колхоза — предложил на общем собрании колхозников взять инкубаторских утят. Но колхозники не захотели: много возни с малышами, и, кто знает, удастся ли их вырастить. Услышав об этом, Иван, Светлана и Колька добились разрешения у отца взять утят под свою ответственность.

— Ну, позволь нам, папа! Вырастим, а потом отдадим колхозу, — уговаривала Светлана.

И Николай Иванович купил целую машину крохотных птиц и привёз их на Горькое озеро.

Конечно, колхозники узнали об этом сразу.

Они приходили к озеру, недоверчиво качали головой:

— Не будет толку. Утка — птица прожорливая, разве её так на озере выкормишь? Дай ей волю — колхоз съест. Нет, не ко двору нам утки.

Ребята весело отшучивались:

— Придите через два месяца, поглядите. Пока они ещё, конечно, маленькие. А знаете какие вырастут?

Чем же кормили братья и сестра своих питомцев? Ведь тут поблизости нет скошенного поля, где утята могут подобрать осыпавшиеся зёрнышки, а каши на такую ораву не напасёшься. Так что же они едят, от чего толстеют?

А едят утята живой студень из озера. Если в ясный летний день подняться на самолёте над просторами Омской области, внизу можно увидеть много ярких голубых пятен. Это озёра. Их здесь зовут «голубая целина». И вот в этих озерцах веками хранился чудесный корм для утят — ил, который образовался после перегнивания невидимых глазу останков рачков, червяков, личинок, водорослей и прочих обитателей озёрно-водного царства, заселявших когда-то толщу вод. Этот ил очень полезен для утят, цыплят, поросят, ягнят.

Семьдесят дней жили ребята возле Горького озера. Семьдесят дней и ночей провели они на воздухе, вдыхая запах ночных трав и тёплой, согретой солнцем воды. Сами окрепли, поздоровели, стали бронзовыми от загара. А утята? Теперь уже им не хватало места за старой сеткой — её пришлось подвинуть далеко вперёд, крохотные желтые утята превратились в красивых уток, важно вышагивающих по траве. Они стали такими толстыми!

Колхозный кладовщик привёз весы и, прищёлкивая языком, твердил, захлёбываясь:

— Как одна — каждая три килограмма веса! Ох, и председателевы ребята! Никогда бы не поверил, коли своими глазами не увидел!..