На горящем самолете

Ее самолет попал в полосу сильного снегопада и врезался в гору…(27)

Почти три недели полку не давали боевого задания. Из дивизии и армии приезжали бесконечные представители и комиссии, проверяли, изучали. Было ясно

на девушек смотрели с недоверием. Но делать нечего, пришлось начальству примириться с тем, что существует такой полк, где нет мужчин, где — одни девчонки…

И вот наступила первая боевая ночь. С приходом темноты на задание вылетели один за другим три самолета. Открыла счет боевых вылетов полка Евдокия Давыдовна Бершанская. Следом за ней поднялись в воздух командиры эскадрилий Амосова и Ольховская.

В следующую ночь летал весь полк, обе эскадрильи. К первому боевому вылету Руфа приготовил ась со всей тщательностью. Точно рассчитала маршрут, проверила данные для бомбометания, разложила в кабине все предметы штурманского снаряжения.

Самолеты были готовы к вылету задолго до наступления темноты. С подвешенными бомбами они стояли на поле, рассредоточенные в шахматном порядке, освещенные косыми лучами заходящего солнца. Руфе казалось, что время тянется бесконечно долго…

В нескольких километрах от аэродрома базировался еще один полк той же дивизии, в котором летчики летали тоже на самолетах ПО-2. У них уже был некоторый боевой опыт, и многие из них в этот день пришли посмотреть на первый боевой вылет девушек.

— Вы штурман?

Руфа обернулась и увидела высокого голубоглазого парня, младшего лейтенанта, который, улыбаясь, ждал ответа.

— Да. А откуда вы знаете?

— Я все знаю. А зовут вас… — Подумав, он сказал: — Руфина Гашева.(28) Руфа удивленно подняла брови. Потом, проследив за его взглядом, рассмеялась: на планшете химическим карандашом было выведено ее имя.

Младший лейтенант представился:

— Будем знакомы. Пляц. Михаил Пляц.

Она протянула руку.

— Очень приятно.

— А вы не боитесь?

— Кого? Вас? — улыбнулась Руфа.

— Нет, лететь. На боевое задание.

— А-а-а. Нет, не боюсь.

— Напрасно. Там стреляют. Иногда, даже очень сильно. Я вот каждый раз боюсь…

Он говорил с серьезным видом, и непонятно было, шутит он или нет. Руфа нахмурилась.

— Вы познакомились со мной для того, чтобы сказать это?

— Нет, зачем же. Просто хочется предупредить вас. И вообще я бы не пускал девушек в полет… Что мы — сами не справимся? Кто это придумал…

— Ну, знаете! Что это у вас за взгляды?

В это время его кто-то позвал.

— Простите.

Легкой походкой он зашагал в сторону, высокий, худощавый. Подошла Ира и спросила:

— С кем это ты говорила?

— Не знаю. Какой-то Михаил.

Вскоре она забыла о нем. Солнце зашло, земля стала серой. Наступала темнота. Здесь, на юге, темнело быстро. На лиловом небе показались первые звезды.

Со старта была подана команда первым самолетам приготовиться к вылету. Зарокотали моторы. Самолеты стали медленно подруливать к линии старта.

Пока Ира рулила, Руфа вынула бортжурнал, чтобы сделать в нем первую запись.(29) Вдруг сквозь шум мотора Руфа услышала голос: — Гашева!

Рядом с самолетом шагал Михаил и, улыбаясь, Махал ей рукой.

— Я не успел пожелать вам успешного вылета! Там не так уж страшно… Ни пуха, ни пера!

— К черту! — крикнула ему Руфа.

— Вот это я понимаю!

Полет прошел самым обыкновенным образом. Все

было спокойно, никто не стрелял. Руфа сразу нашла небольшой населенный пункт, вблизи от которого находился лесок, где стояли немецкие автомашины. Бросив бомбы по цели, она увидела взрывы. Все было очень просто, настолько просто, что она почувствовала даже разочарование.

— Ира, почему же не стреляли?

— Наверное, тут нет зениток.

— Как в обычном тренировочном полете…

Девушки не знали, что для первых боевых вылетов командование специально выбирало слабо укрепленные объекты, чтобы ввести молодых летчиц в боевую обстановку постепенно.

Но уже через два дня их самолет был обстрелян. Во время разворота над целью снизу брызнули пулеметные очереди. Яркие огоньки вспыхнули перед мотором. Ира успела резко отвернуть самолет. Бомбы уже были сброшены, и теперь Ира спешила быстрее уйти от того места, где стрелял зенитный пулемет.

— Ну вот, теперь я чувствую, что мы не зря бомбим! — радовалась Руфа.

Однако настоящее боевое крещение девушки получили под Таганрогом, где стояли десятки зенитных и прожекторных установок. Зенитки стреляли не переставая. Разрывы снарядов оглушали сухим треском, самолет дрожал, пахло гарью…(30)

После этого вылета Ира сказала:

— Теперь ты должна просто прыгать от счастья. Нас ведь по-настоящему окрестили…

В июле 1942 года гитлеровцы прорвали оборону советских частей на реке Миус и двинулись в наступление. Нашим войскам пришлось отходить.

Отступая, полк не прекращал боевой работы. Днем обычно перелетали на новое место, быстро, на ходу подыскивая пригодные площадки, а ночью летали бомбить наступающего врага, его войска и технику на переправах через Дон, на дорогах.(31)

Путь отступления лежал от Ростова через Сальские степи к предгорьям Кавказа. В широких просторах Сальских степей действовали немецкие танки, и дважды по тревоге девушкам приходилось садиться в самолеты и спешно покидать свои летные площадки, спасаясь от танков.