На графских развалинах

– Осуждаешь меня? – произнес Трубников и, поднявшись с табурета, пошел, но не в спальню, а в прихожую, где стоял телефон.

Жена отговаривать не стала. Знала, что не утерпит. Ну, раз надумал, пусть звонит. Сам будет отдуваться упрямец. Пожалеет еще. Она ушла в комнату, чтобы не мешать ему.

Трубников набрал ноль два. И когда услышал в трубке голос дежурного милиционера, назвал адрес, где час назад была убита девушка. Свою фамилию называть не стал. Когда дежурный спросил, кто звонит, Трубников сразу же положил трубку.

Теперь он в душе чувствовал некоторое облегчение, как человек, исполнивший свой гражданский долг. Вернувшись в кухню, уселся за стол.

Жена вошла следом, посматривая на него с сожалением. Вечно он вот такой, больше всех ему надо.

– Пусть приедут, – сказал он жене.

Та пожала плечами.

– Пусть. Если приедут, – несколько категорично заметила она, чем разозлила Трубникова.

– А почему это они не приедут. К ним на пульт поступил сигнал. Они обязаны его проверить. У нас на границе…

– Коля, – с сочувствием сказала жена, – тебе надо давно привыкнуть, что тут все не так как было там на границе. И между прочим, на границе вот так не убивали людей. А тут, что не день, то обязательно где-то кого-то убили. Что творится, один Бог знает, – притронулась она обеими руками к вискам, почувствовав головную боль.

– Если не приедут, тогда я им позвоню еще раз, – настойчиво проговорил Трубников.

Жена махнула рукой.

– Звони, – и вышла из кухни, предупредив, чтобы он больше к водке не притрагивался.

– Да не буду я, – пообещал Трубников, нетерпеливо поглядывая в окно и с минуты, на минуту ожидая приезда сотрудников милиции.

Так возле окна он простоял, по меньшей мере, час, пока не пришла жена.

– Хватит тебе торчать тут, – сказала она. – Ночь ведь. Все нормальные люди уже спят.

– Я… – попытался, было возразить Трубников, но жена возражения не приняла.

– Ты свое дело сделал. Позвонил им. А что еще надо? Может рюмкой водки их зазывать?

Отчасти супруга была права. Гражданский долг свой он выполнил. Сообщил о происшедшем убийстве как полагается, а то, что свою фамилию не назвал и своего адреса, так это извиняйте. Это уж его личное дело. А их дело – было выехать и проверить сигнал. Не приехали, как хотят.

Трубников посмотрел на часы.

Было два часа ночи. Грей и то не выдержал, ушел в коридор, где для него был постелен коврик, и, завалившись на нем, пес спал, свернувшись калачиком.

– Пойдем, Коля, – настойчиво произнесла жена, давая понять, что без него отсюда не уйдет.

Николай Петрович тоскливо посмотрел в окно.

Отсюда из окна их квартиры на третьем этаже, то место где убили девушку, было не видно, но видна проезжая часть улицы. И если бы милицейская машина проехала, он бы обязательно заметил ее.

Видя, что жена не собирается уходить, Трубников произнес довольно раздраженно:

– Ну, ладно. Пойдем. – И поплелся в спальню за супругой, про себя ругая нерасторопных ментов на чем свет стоит.

Утром он проснулся рано. Обычно Грея выводил на прогулку каждое утро ровно в шесть часов, и пес уже привык к такому распорядку. Поэтому когда Николай Петрович в пять утра появился в коридоре с поводком в руке, Грей оторопело уставился на хозяина, как бы говоря – ну ты даешь?!

Жена заворчала из спальни:

– Вот неймется тебе, старому дураку.

Трубников не ответил. Пристегнув поводок к ошейнику пса, силком поволок его к двери.

– Пойдем, Грей. Гулять надо.

Пес пошел за хозяином с неохотой.

Удивляло то спокойствие, которое царило на улице. Или тут в Москве к подобному давно привыкли. Ведь там лежит труп девушки. По тротуару уже топают первые прохожие, а вроде как будто бы ничего не произошло.

Оказавшись на улице, пес потянул Трубникова к скверу. Этой дорогой они ходили каждое утро и вечер. И пес безошибочно знал ее.

Зато Трубников шел так, словно оказался здесь первый раз. Он оглядывался по сторонам и не понимал, что происходит. Вот тут они с Греем переходили улицу. Вот здесь, возле сквера Трубников остановился, когда к нему подбежала девушка. Потом он ломанулся в сквер за собакой, а девушка осталась. Когда в нее выстрелили, она лежала тут на тротуаре. Но теперь…

Трубников не понимал, что происходит. Трупа не было.

Грей упрямо тянул его в сквер, но Трубников дернул за поводок.

– Да погоди ты. Делай свое дело тут. Тебе что, не все равно, под какое дерево ссать? – разозлился он на собаку.

Пес крутился под ногами, мешая Трубникову осмотреть то место, где лежала девушка. Николай Петрович отпихнул пса ногой в сторону.

– Отойди, – рявкнул он на собаку, осматриваясь в нерешительности. Вот ерунда, какая. Даже малейшего намека нет на то, что ночью здесь был кто-то убит. А может, и не было этого кошмара? Может, привиделось ему все?

Трубников стоял на обочине тротуара и смотрел в ту сторону, куда умчалась машина с теми, кто стрелял в девушку. Но ведь он еще пока не сошел с ума. Своими глазами видел, как все тут происходило.

– Грей, пошли домой, – дернул Трубников пса за поводок, поворачивая к дому.

– Ну что там, Коля? – спросила жена, догадываясь, что Трубников не утерпит и обязательно пойдет на то место.