На грани

Они прибыли через десять минут после того, как дети отправились в бассейн. Было так тепло, что мы расположились в саду вокруг щелястого, собственной сборки столика из «Икеи», водруженного здесь в 1995 году. Я прекрасно запомнила, как мы это делали, так как покорябала себе в кровь большой палец, случайно прищемив его в щели. Лили даже облачилась в свой докторский халатик, чтобы лечить меня.

Приход в дом полицейских сделал отсутствие Анны еще более зловещим, и мне опять стало не по себе — слегка подташнивало, как бывает на важных встречах, когда предстоит выступать и говорить слишком долго. Пол вел себя более уравновешенно, но он больше, нежели я, склонен к лицедейству. Что они подумают о нас, за кого примут — за отца семейства и его подругу?

Должна сказать, что держались они прекрасно, такие внимательные, чуткие, привыкшие беседовать с теми, у кого нервы на взводе. Фамилия, возраст, рост, вес, цвет волос, одежда. Длинные ряды вопросов, графы, которые следовало заполнить. Подобно словесной голограмме, Анна постепенно вырисовывалась перед нашими глазами.

Пропавшая — Анна Франклин, пол женский, тридцать девять лет, рост пять футов семь дюймов. Внешне очень привлекательная — «хорошенькая» — это про Анну слишком слабо сказано — хорошо сложена (после рождения Лили слегка располнела, но это не очень заметно), волосы черные, густые, на затылке пострижены клинышком, лицо открыто, лоб широкий, губы полные, как бы слегка припухшие.

Особые приметы: уши проткнуты, браслетов на теле не носит, но на щиколотке имеется татуировка — маленький синий слоник (никаких новомодных райских птиц или пантер, на этом она настояла; но почему бы не сделать слоника побольше, предложила я, сидя с ней в приморском салоне в Брайтоне, пока специалист орудовал иглой).

Одета хорошо, со вкусом, возможно, даже несколько не по средствам, во что конкретно — понятия не имею, впрочем, Пол уверен, что на ней льняной желтый жакет, который она вот уже два месяца как надевает, выходя из дома, а сейчас этого жакета на вешалке нет, а разве я имею право с ним не согласиться?

Характер — умная, взбалмошная, энергичная, верная.

После всех этих ответов наступила пауза. Так вот она какая, Анна! И это все? Было и еще что-то, но я не знала, как это облечь в слова. Во всяком случае, в разговоре с посторонними.

— Были приступы депрессии, помешательства, чего-нибудь подобного?

— Нет, никогда. — В два голоса, очень решительно.

— Часто она ночует вне дома?

— Изредка, когда уезжает в служебные командировки.

— С кем же тогда остается девочка?

— По будням с Патрицией, нянькой. А по субботам и воскресеньям обычно со мной.

— Но вы ведь не являетесь отцом ребенка?

— Нет. Фактическим — нет. Но я провожу здесь много времени.

— Не могли бы вы разъяснить характер ваших отношений с мисс Франклин?

Пол улыбнулся.

— Мы, офицер, являемся просто добрыми друзьями. — Сказано это было очень мило и изящно.

— Понятно. — Но было ясно, что ему ничего не понятно. — Значит, если бы это был кто-то другой — я имею в виду другого мужчину, с которым она бы встречалась, — вы не обязательно знали бы об этом? То есть она не рассказала бы этого вам?

—Au contraire.[2] Я убежден, что рассказала бы. — До этого времени он вел себя безукоризненно — ни тени гомосексуальности в жестах и манерах, и было видно, как безотказно действует его обаяние. Но и сейчас это проявилось настолько мимолетно и слабо, что, может, они ничего и не заметили. Славные парни. — Но она не рассказывала. Я имею в виду, мне не рассказывала.

Ну а мне? Тут же подумала я. Своей лучшей подруге? Кто же мог знать это, если не я? Вероятно, они каким-то образом почувствовали мою невысказанную мысль, потому что обратились взглядом ко мне.

Я покачала головой.

— Нет, любовника у нее не было. Если б был, я бы знала.

Наступила легкая пауза, во время которой, как мне показалось, они проверяли свой вопросник, чтобы убедиться, не пропустили ли какую-нибудь из граф.

Было ясно, что их представление об этой типичной современной неполной семье как-то не складывалось. И я гадала, будет ли это иметь последствия. Впрочем, большинству полицейских, уж конечно, приходится сталкиваться на работе с такой грязью, что они должны понимать, насколько далека от ортодоксальных норм современная жизнь с ее стремительными темпами.

— Значит, раньше ей не случалось так вот «пропадать»?

Последовала если не пауза, то нечто похожее на явное замешательство. Странно, как мы, зная наперед, что такой вопрос неизбежен, не договорились заранее, как на него отвечать. По крайней мере, надо было решить, кто из нас станет отвечать на него.

Я набрала побольше воздуха.

— Несколько лет назад она на некоторое время исчезла, никому не сказав куда. Но отсутствовала она недолго, и было все это до рождения Лили. Сейчас она так бы не поступила.

Тем не менее полицейских это заинтересовало. Еще бы. Необычно.

— Вы обращались тогда в полицию?

— Нет. Это было не столь серьезно.

— Не можете ли вы рассказать поподробнее? А и вправду — могу или не могу?