На грани

Отсутствие — Воскресенье

Она проспала, а он не разбудил ее. Когда она наконец открыла глаза, жалюзи были спущены, а ее часы показывали 3.40 дня. Она заставила себя подняться и с удивлением обнаружила и другие изменения. Комната выглядела чище, поверхности — менее замусоренными. Она прошла в ванную. На раковине лежала лишь ее мочалка и стояла лишь ее зубная щетка. В шкафу рядом с ее брюками висели лишь пустые плечики. У двери одиноко стоял ее новый саквояж. Она постояла возле саквояжа, не совсем понимая, что все это означает.

Когда она позвонила вниз, портье сообщил ей, что постоялец утром выписался, но что номер оплачен до следующего утра. Оставленный конверт она заметила, лишь положив трубку. Конверт был прислонен к настольной лампе сзади, и на нем крупными буквами было выведено ее имя.

Письмо было написано черной ручкой. Она не помнила, видела ли раньше его почерк, но, едва развернув листок письма, поняла, что это от него — почерк крупный, решительный, буквы с легким наклоном. Ей вспомнился давний ее любовник — архитектор, он и человек, для которого визуальный образ слова не менее важен, чем его смысл. Оба из тех, кто привержен красоте в искусстве, но не в жизни. Я не имею ни малейшего представления, что хочешь ты мне сказать, думала она, принимаясь за письмо. Молодец, Сзмюел-Маркус! Не перестаешь удивлять!

Воскресенье, 9.35 утра

Дорогая Анна!

Я целый час пробродил по улицам, думая, как мне быть. Утром я позвонил домой (надо было кое-что проверить), и к телефону подошла соседка. Она сказала мне, что жену забрали в больницу. Случилось это прошлой ночью. Она перебрала наркотика. В больнице говорят, что состояние стабильно и что угроза для жизни миновала, но, судя по всему, я должен быть возле нее. Есть самолет в 12.30, вылетающий из Флоренции. Если выехать сейчас же, я могу успеть.

Не знаю, что сказать тебе. Я не могу тебе лгать, а как сказать правду — тоже не знаю. Существуют вещи, о которых я тебе не рассказывал — касающиеся ее и наших с ней отношений, и это слишком сложная материя, и если бы я стал... да что об этом говорить, сейчас не время. Прости. Ты будешь считать меня полным прохвостом, и это недалеко от истины, хотя и имеются смягчающие обстоятельства, но, опять же, сейчас не время о них говорить. Я подумал было разбудить тебя, чтобы сказать тебе все это, но, наверное, мне не хватило храбрости выдержать твою реакцию. Вот тебе и «кошмарная самоуверенность», которую ты мне однажды приписала, помнишь?

Машину я взял, потому что она на мое имя и мне надо ее вернуть, а кроме того, так я быстрее доберусь до аэропорта. Администратор отеля утверждает, что есть поезд с ближайшей станции, идущий через Ареццо до Флоренции и далее в Пизу, и он пообещал мне научить тебя, куда и как надо добраться, чтобы ты смогла вовремя сесть на этот поезд. Твой билет на имя Анны Ревел будет ждать тебя на столике «Британских авиалиний». Рейс БА 145 в 7.45 утра завтра.