На грани жизни и смерти

Он был вполне прилично одет, держался с достоинством. В «Медведе» его знали. Почему же его так демонстративно презирают, так игнорируют? Страшная догадка заставила его вздрогнуть. Деньги! У него не было денег! И официант, должно быть, знал это, Да, да, вот уже несколько дней он вынужден ограничиваться лишь рюмкой водки и скудной закуской. От его глаз не укрылось, что рядом за столиком едят икру, пьют шампанское, заказывают дорогие блюда. А он... О, этот официант — дока, он видит, словно через микроскоп, содержимое твоих карманов и точно определяет, есть ли у тебя счет в банке. Он, этот негодяй-официант, сразу учуял, что долговязый, скучающий русский эмигрант заходит в «Медведь» по привычке, но что он... Да, он банкрот, он неплатежеспособен в этом чужом городе... Он чужак, он не прижился в Париже.

Леопольду почудилось, что перед ним предстал Кирилл с тургеневским романом в руках, назидательно повторяя то, что его брат уже слышал: «Россия без каждого из нас обойтись может...»

Леопольд мотнул головой, и видение исчезло. Но продолжало звучать: «Россия без каждого из нас обойтись может...»

* * *

Густой белесый туман плотной завесой висел над морем. Словно привидение, словно призрак, возник около «англичанина» силуэт чумазого трудяги-углевоза. Люди на углевозе тоже напоминали призраки. Они быстро и ловко перекинули на борт английского корабля канат с крюком на конце. Вплотную приблизившись к борту «англичанина», мальчик из цирка, которого звали Живко, черной краской перечеркнул название корабля. А белой вывел крупными, неровными, словно пляшущими буквами: «Надежда». Потом он ловко, словно кошка, стал пробираться по канату. Христо Балев стоял на палубе углевоза и внимательно следил за каждым движением маленького смельчака. Живко скрылся в тумане. Прошло несколько томительных минут, и фигурка Живко замаячила на палубе корабля. Мальчик быстро взбирался на мачту, поднимаясь все выше и выше... Вдруг раздался выстрел. За ним еще и еще.

Капитан углевоза с испуганным лицом подскочил к Балеву, умоляюще сказал:

— Нас заметили. Ради бога, уйдем, уйдем от беды.

— Мы не бросим мальчика! — Балев был непреклонен.

— В него стреляют. Уйдем! У меня маленькие дети.

— Мальчик делает это и во имя твоих детей. Понял? А стреляет призрак.

— Какой призрак?

— Красный. Красный морской призрак.

— Я сойду с ума! Что еще за призрак? Зачем я только связался с вами?!

— Не скули. И не суетись. Мальчик вернется. Еще немного, и он будет здесь.

Мальчик и в самом деле появился: быстро скользнул по канату и прыгнул на руки Балева.

— Ну а теперь полный вперед! — скомандовал Балев. Углевоз скрылся в гуще тумана.

В порту поднялась тревога. Судовые сирены неистово ревели. Береговая охрана, заметив уходящее в открытое море небольшое судно, бросилась в погоню... А Чочо в это время спокойно наблюдал с берега за последствиями паники, вызванной им же самим с целью отвлечь внимание от английского корабля. Он видел, как охрана на быстрых лодках окружила подозреваемое судно, которое сильно дымило и... стреляло. «Красный призрак» весело смеялся. Да, его затея удалась. Судно, как говорится, без руля и ветрил, там нет ни одной живой души, однако же оно нагнало страху на преследователей... Попробуй подступись. К Чочо подбежали Балев и Живко.

— Ну и ловкач! Как в цирке! — сказал Балев изобретательному Чочо, показывая глазами на уходящее в море «стреляющее» судно. — Как тебе это удалось?

— Последние чудеса техники, — спокойно ответил Чочо. — Дымовые шашки и... ракеты. Русские мне подарили в Одессе. Думал приберечь для большого праздника.

— А чем сегодня не праздник? Смотрите, смотрите! — радостно воскликнул Балев.

Туман рассеивался, обнажая гавань, силуэты кораблей, пологий берег с глыбами зданий... На сизо-голубом фоне неба ярким пятном выделялось алое полотнище. Это было похоже на волшебство. В бухте все замерло: судовые сирены, голоса людей... С высокого берега, с причалов, с кораблей на красный флаг смотрели мужчины, женщины, дети. Сквозь тюремные решетки видели флаг арестованные моряки мятежного крейсера.

Балев обнял маленького героя Живко, с волнением произнес:

— За такую минуту можно сто раз умереть. Тысячу раз! Но мы будем жить! И побеждать! Будем, дорогие друзья. Точно така!

«Красный призрак» озорно сказал:

— Еще одна ракета осталась.

— На сегодня хватит. А теперь... кто куда. Встретимся у нашего героя, — сказал Балев, кивнув на Живко. — Сейчас начнется бо-оль-шой цирк.

И действительно, в порту опять началась пальба, заревели сирены, к причалу бежали солдаты...

Мальчик-акробат, оставшись один, пробрался к зданию тюрьмы. Он увидел в зарешеченных окнах арестованных моряков, которые громкими криками приветствовали красное знамя пролетарской революции.