На границе кольца

Из-за зеркального монстра ей пришлось навсегда расстаться с милым Никки. Самый классный парень на Земле, самый замечательный, какого только можно найти! Сколько они пережили вместе, а теперь всё исчезло! Из-за мрази, которая сидит за спиной с гаденькой ухмылочкой на морде!

Варя ощутила твёрдую почву под ногами и развернулась так резко, что ударилась плечом о стекло. Пустота и мрак, которые ужасали секунду назад, оказались банальным туманом, влажным, густым и пахнущим гнилыми осенними листьями.

«Как в парке», – Варя вспомнила старую школу и долгую дорогу домой.

Когда она прогуливала последний урок, дорога через парк позволяла скоротать время. Главное, не встретить никого из соседей, а то ведь могут настучать! Поэтому при каждом подозрительном звуке Варя сворачивала с заасфальтированных дорожек в кусты и ждала, пока прохожий не исчезнет за поворотом.

Но теперь никаких звуков не было – ни шарканья подошв, стука трости, ни покашливания. Однако Варя точно знала, что в тумане притаился кто-то, кого надо опасаться. Попадёшься ему на глаза – и всё.

А что – всё? Ну, что будет-то?

Бабушке расскажет, маме настучит?

Бабушка умерла, мама – тоже. Некого бояться!

И Варя двинулась сквозь туман навстречу предполагаемому доносчику. Она уже знала, кто это: вредный сосед с первого этажа, вечно пьяненький Глеб Валерьич. Он не случайно пришёл в парк и не просто так прячется в тумане.

«Думает, сможет меня подловить, как в тот раз? – подумала Варя, чувствуя, как в груди поднимается волна возмущения. – Я уже не глупая девчонка! Меня так просто не испугаешь!»

Однажды Глеб Валерьич встретил её в парке и так напугал, что Варя отдала ему все карманные деньги и расплакалась, умоляя ничего не говорить бабушке. А он тряс плешивой головой и приговаривал: «Ай-я-яй, как не стыдно, как не стыдно!»

Но и вправду – ничего не сказал. Потом при встрече подмигивал. И сплёвывал на цветы, которые бабушка каждую весну сажала в клумбе у лавочки.

Варя его ненавидела, и её трясло от мысли, что гнусный старикашка опять будет учить жизни.

«Пусть только попробует!» – думала она, вновь и вновь рисуя перед собой сутулую фигуру, лысину, фиолетовый нос с красными жилками и застиранные треники с пузырями на коленках.

«А ещё у него были трясущиеся морщинистые руки и отвисшая нижняя губа», – услужливо подсказала память.

Так и есть: Глеб Валерьич вышел из тумана и потянулся к Варе, как будто хотел обнять.

«Совсем мозги пропил!» – подумала девушка и заорала:

– Пошёл отсюда, придурок! Тебе что, в психушку захотелось?

Вредный Глеб Валерьич боялся только бригаду из дурдома, которую к нему вызывали несколько раз в связи с приступом белой горячки. Упоминание добродушных ребят в белых халатах подействовало на старика волшебным образом: он ещё больше скрючился, сжался и, прихрамывая, убежал в туман.

Варя ощутила чудовищную слабость, упала на колени, расплакалась – и обняла Злату.

* * * 02:20 * * *

– Теперь у тебя две ученицы, – сказал Норон и даже как будто обрадовался бегству Траквештрерии. – Доволен?

– Нет.

– Я их не трону, клянусь!

Хотя Страж Границ стоял на месте, Отвратень попятился, вжимая голову в плечи.

– Я же не лгал, когда обещал перемирие! – напомнил он с дрожью в голосе. – Мы все соблюдали уговор, а ты… ты сам! Ты подстроил смерть своего ученика! Ты первым начал эту войну!

– Я её и закончу.

– Двинешься, и они сдохнут! – Норон указал на Злату и Варю. – Обе!

– Мне всё равно.

– Было бы всё равно, ты бы сюда не явился…

– Я пришёл не из-за них, – объяснил Дед. – Из-за тебя.

Как ни странно, эти слова успокоили Отвратня.

– У меня договор с Держителями, – объяснил Дед. – Я занимаюсь тобой, они – твоими зверушками.

– Значит, договорились?

– Ну, да, – кивнул Страж Границ.

– Поделили обязанности? – уточнил Норон. – Ты – меня, они – моих красавцев?

– Вот именно. Они их…

– Они не выйдут из метро, – перебил его Норон. – Сейчас не выйдут. Потом – да, когда город умрёт. Но сейчас – нет!

Страж Границ усмехнулся:

– Ты плохо нас знаешь!

– Я знаю достаточно! Я уже видел таких же Держителей! Они хотят выйти, но не значит, что они смогут. Рано! – и Норон сжал кулак, как будто одной его воли было достаточно, чтобы запереть духов метро под землёй. – Хорошо, что вы заключили договор. Всё честно: только ты и я. Готов? – Норон раскрыл ладонь и протянул руку, как будто вымаливал милостыню у Стража Границ.

Они стояли напротив друг друга, достаточно близко, чтобы Дед успел разглядеть толстые перламутровые ногти Отвратня и полукружья красной грязи под ними. Потом стало не до маникюра.

Лёгкие скрутило и стало нечем дышать. Беспомощно хватая ртом воздух, Страж Границ попытался выстроить защиту или хотя бы ударить в ответ… Тщетно! Тело уже не принадлежало ему.