На языке пламени

– Это пусть сэр Джон решает. Для себя я сделал такой вывод: от меня Гаррисон не отступится, посему надо быть начеку. – Гримстер откинулся на спинку стула и повертел в руках кофейную ложечку. – Беда Ведомства в том, что оно стремится запутать все, даже самое простое и очевидное.

– Да, этого ему не занимать. И грязных фокусов. Ведомство не подчиняется никому. Оно хуже дьявола, хотя сэр Джон воображает себя скорее папой римским. Цель оправдывает средства, все грехи заранее отпускаются, хотя премьер-министр и его кабинет до потолка бы подпрыгнули, узнай они хоть половину того, что у нас творится. Впрочем, они не узнают. Да и не хотят узнавать. Мы, ведомство грязных дел, скопидомничаем, обманываем предприимчивых и талантливых, чтобы защитить и взлелеять пресловутое чудовище, именуемое национальной безопасностью. Ведомство могло бы обойтись с Диллингом по-честному, изучить его изобретение и дать за него хорошую цену. Но будь Ведомство таким, мы бы здесь сейчас не сидели, а сэр Джон довольствовался бы должностью провинциального судьи, вымещая свой садизм на водителях-лихачах. Беда государственных учреждений, особенно служащих целям обороны или безопасности, состоит в том, что рано или поздно они становятся неподсудными, начинают считать себя непогрешимыми. Нам с тобой, конечно, все это известно.

– Изредка полезно и напомнить. Приедет ли сэр Джон в этом году сюда, как обычно, на две недели?

– Конечно. В начале следующего месяца. А что?

– Если удастся вовремя разобраться с Диллингом, я бы хотел еще недельку здесь порыбачить, не попадаясь шефу на глаза.

Гримстер сидел напротив Копплстоуна, говорил легко и спокойно. Нет, Гримстер не изменился, он лишь как бы всплыл, освободившись от тяжкого груза на душе. Сперва нужно было утрясти кое-какие мелочи, но впереди уже маячило удовольствие от убийства-мести. Любопытно, что мысль о нем была для Гримстера столь же невинной и чарующей, как желание ребенка поскорее дождаться рождественского утра и получить обещанный подарок. Мать дарила Джонни только то, что он хотел, никогда его не разочаровывала.

После завтрака он пошел к Лили. Она сидела у окна, читала «Дейли Мейл». Улыбнувшись, поздоровалась и спросила:

– Ваш начальник вчера приезжал?

– Да, ненадолго.

– И не захотел встретиться со мной?

– Нет. Вы огорчены?

– Этого требовала простая вежливость.

– Согласен.

Она бросила на него быстрый взгляд и спросила:

– Что с вами?

– Ничего.

– Не может быть. У вас улыбка до ушей, Джонни. Мне это нравится. Но почему – ведь никто не сказал ничего смешного? Или вы дождались приятного сюрприза?

– Наоборот. Я, кажется, пропустил его недавно.

– О чем вы?

– Вчера вечером вы приходили ко мне, верно?

– Джонни! – Она покраснела и поспешно отвернулась, чтобы скрыть смущение.

– Разве нет?

– Конечно, нет. За кого вы меня принимаете? – Лили повернулась к нему.

– А если бы пришла, вы бы меня выгнали?

Гримстер уже разобрался в романтическом характере Лили и понимал, что простое желание отдаться мужчине ни за что не привело бы ее к нему. Причина, заставившая ее сделать это, должна быть достаточно веской. И еще он догадывался: причина эта не из тех, какие Лили станет обсуждать с ним здесь и сейчас. Вновь надо ждать удобного случая.

– Нет, не выгнал бы, – ответил он.

– Джонни! – Она засмеялась неестественным, вымученным смехом, скрывавшим стыд или нечто большее – какой-то умысел, в котором нелегко признаться. Лили встала, подошла к Гримстеру вплотную и спросила:

– А все-таки, что с вами?

– Не знаю. Может, все дело в том, что я отлично провел утро и поймал рыбину.

– Вы поймали нечто большее. То, что согрело вам душу. Думаете, женщины не замечают? По-моему, мне теперь придется вас остерегаться. – Она заглянула ему в лицо, слегка нахмурилась и продолжила: – Нет, я знаю, в чем дело.

– В чем же?

– Вы на что-то решились, верно?

– Может быть.

– Это касается вашей прошлой жизни? – Ее проницательность уже не удивляла Гримстера. – Или жизни вообще… Ну, например, как жить дальше.

Он протянул руку, тронул девушку за локоть и спросил:

– Вы мне доверяете?

– Вы же знаете, что доверяю.

– Не меньше, чем Гарри?

– Что вы имеете в виду? – Вопрос озадачил ее по-настоящему. – Сегодня вы сам не свой.

– Я говорю вот о чем: если я прикажу вам – нет, не из окна выпрыгнуть, – а нечто для вашего же блага, исполните ли вы приказ, беспрекословно?

После недолгих колебаний Лили ответила:

– Да, наверное. Но я не понимаю, Джонни, что вам взбрело в голову?

– Я и сам пока не знаю точно. Меня лишь одолевают предчувствия. Насчет того, что нам, возможно, придется сделать. И я просто хотел удостовериться, что вы на моей стороне.

– Конечно, я выполню любой ваш приказ. Но разве стряслась беда?