На исходе лета

Я могу коснуться вас только таким образом. Однако мы еще встретимся. Придет день, когда вы увидите и услышите, словно снова стали детенышами, открытыми для света кротовьего мира.

А теперь так же, как те трое последователей Камня, мы тоже уйдем втроем. Мы пойдем к Камню Файфилда и помолимся за тех, чья кровь еще не высохла и чьи крики еще звучат в этой системе, захваченной кротами Слова.

Тенор из Нидда, пойдем к Камню вместе с нами, не бойся его. Давайте пойдем туда все. Вы послушаете мои молитвы, вспомните тех кротов, которые погибли, а затем вместе с другими последуете за мной в Кум-нор. На этом трудном пути вы узнаете о Камне больше, чем вежливо рассуждая тут до последней Самой Долгой Ночи.

С этими словами Бичен отвернулся от Тенора и сделал Букраму знак, чтобы тот отвел его к Камню. Когда собрание закончилось и все зашумели, он вышел из грота.

— Этот крот безумен! — сказали одни.

— Вот что с ними делает Камень! — говорили другие.

— Благословенное Слово, накажи этого нечестивца, этого труса! — просили некоторые, опустив нос в землю, прикрыв глаза и застыв, словно пораженные тем, что увидели.

— Если он идет в Кумнор, тем лучше, — сказал один крот другому. — Будь моя воля, я бы немедленно повесил его и ему подобных. Но не волнуйтесь, Уорт из Кумнора сделает это за нас.

В то время как Тенор с остальными сидимами, не раз потерпевшие от Бичена поражение в сегодняшней встрече, хмурясь и перешептываясь, неохотно последовали за ним, другие тоже вышли из грота, возбужденно переговариваясь.

И тут из тени выступила кротиха. По бокам у нее были два крота, крепкие и сильные гвардейцы.

— К Камню? — спросил один.

— Нас увидят, — проворчал другой.

— Мы последуем за ними на расстоянии, — решила кротиха,— причем очень осторожно. Я хочу посмотреть на этого крота у Файфилдского Камня.

— Тенору следовало убить этого ублюдка, — сказал первый гвардеец. >

— Да уж следовало.

❦

Бичен недолго оставался возле Файфилдского Камня. Судя по записи Сликит, пребывание там не доставило ему удовольствия, поскольку он все еще не остыл после сцены с Тенором. Букрам привел туда Бичена, и он недолго смотрел на этот древний неровный Камень. Дул влажный ветер. Казалось, он хочет сдуть на север все, на что натыкается, и даже саму землю. Ветер завывал и шумел в изгороди, утыканной колючками.

Генор с остальными шли позади Бичена и его спутников, и ноябрьский ветер ерошил их шерсть. Они как раз оказались в пределах слышимости, когда Бичен начал произносить молитву.

Но перед тем как прочитать ее, он сказал следующее:

— Здесь и неподалеку отсюда умерли кроты, мучась оттого, что были покинуты. Здесь и неподалеку отсюда Камень и тоннели дрожали от их криков. Давайте вспомним их и скажем эти слова, чтобы благодаря Камню или могуществу Слова те, кто погиб, смогли их услышать и узнать — они не одиноки и не покинуты.

Прими тех, чьи крики я слышал,

В свое великое Безмолвие;

Пусть они теперь отдохнут, пусть узнают покой.

Прими их, чтобы, когда подует ветер,

И покажется солнце, и снова сменятся времена года, Больше не слышались их крики.

Прими их в свое великое Безмолвие.

— Ты говорил о Слове, — заметила Сликит, когда Бичен умолк.

— Да, крот, говорил,— сказал Генор.

— Потому что здесь умерли также кроты Слова, Генор. Теперь ступай, крот. Защити себя. Помолись, потому что на тебе тьма!

Потом Бичен обернулся к Букраму и Сликит и, отряхиваясь, как крот, вылезший из грязной воды, в которой ему пришлось плавать, произнес:

— Мы отправляемся в Кумнор, который последователи Камня зовут ужасным, и пусть с нами идут все, кто хочет. Эти кроты Слова хотят что-нибудь узнать о Камне. Они узнают об этом не на словах, а на деле, и пусть туда идут все последователи Камня, которые могут. Пусть они вылезают из нор, в которых вынуждены прятаться, пусть испытают этого нового сидима, которого прислало Слово, пусть покажут свою веру!

Яростный ветер подхватил его призыв, а Бичен повернул на север, к Кумнору. Больше он не произнес ни единого слова, пока они не вышли из Файфилда.

Генор со своими спутниками повернул в тоннели Файфилда, и тогда откуда-то вынырнула кротиха, которую никто не видел. Вместе с двумя своими гвардейцами она наблюдала за Биченом.

— Последуем за ним? — спросил один.

Кротиха покачала головой.

— Мы уже видели достаточно, — сказала она. Затем оглянулась в ту сторону, куда ушел Генор из Нидда, и добавила: — Это он разрешил кощунство. Наша задача связана с ним, во имя священного Слова.

— Что затем, элдрен Уорт? — прошептал второй.

— Ну что же, крот, Слово пошлет нас обратно в Кумнор, и мы попадем туда раньше этого придурка, которого мы видели, и быстрее, чем летит ворон.

Они повернулись, и по траве, которую нещадно трепал ветер, пошли прочь.

❦

Ноябрьский ветер действительно был очень сильным, поверхность реки, протекавшей южнее Гарфорда, покрылась рябью, а обнаженные ивы бешено раскачивало над водой.

— Да, — прошептала Мистл, глядя на эту унылую картину, — я чувствую волнение и вижу свет, как иногда бывало со мной летом. О, Каддесдон, я уверена, он близко.