На исходе лета

— Да, ты прав. Меня звали... Меня звали...— И прошло немало времени, прежде чем он смог выговорить его: — Когда-то мое имя было Соррел, но грайки отняли его у меня и не вернули. Они забрали мою подругу и наших детей и сослали меня сюда. И теперь никто не зовет меня Соррелом.

— Откуда ты?

— Из Файфилда — грачу ничего не стоит долететь туда.

— Соррел Файфилдский, — тихо проговорил Бичен.

— Да, был когда-то, и гордился этим. Но не теперь. Взгляни на меня теперь... Взгляни на меня.

Тогда Бичен заговорил тихим, но властным голосом, и казалось, что замерла даже листва на деревьях и миг превратился в вечность.

— Ты снова станешь Соррелом, — сказал Бичен. — Для кротов, которые дороги тебе, ты снова будешь Соррелом. Теперь скажи мне имя твоей подруги и ваших детей.

— Ее имя... ее имя... Они убили ее у Файфилдского Камня. Там было много убитых. Они убили мою подругу. Ее звали Слоу, и она была создана для любви. У нас была дочка, Уин, и два сына, Бим и Эш. Их отняли у нас, мы едва успели попрощаться. Я велел им помнить нас и верить в Камень, но грайки убили Слоу, чуть ли не сразу как увели детей, и... и я больше не верю в Камень. Он погубил лучших кротов, каких я только встречал. Он...

Тут Триффан увидел, что свет в глазах несчастного Соррела словно стал ярче, когда он взглянул в глаза Бичену, хотя неизвестно, откуда взялся этот свет.

— Поверь Камню, Соррел, и он принесет тебе покой. Твоя жизнь не кончена, и тебя ожидают еще события, которые ты встретишь с радостью. И они придут, потому что я — Крот Камня. Но никому ничего не говори об этом, говори только, что твое имя было Соррел и что теперь ты опять Соррел и гордишься этим. Говори всем только это.

Бичен с Триффаном ушли, оставив старого Соррела благоговейно глядеть им вслед и.дивиться встрече с кротом, который прикоснулся к нему и чье прикосновение он ощутил как солнечный луч.

Позже другие нашли его и спросили:

— Крот, почему у тебя такой вид, будто ты увидел привидение?

— Мое имя Соррел, — твердо сказал Соррел.

— Соррел? Правда? А ты слышал об этом кроте — Бичене?

— Я встретил его, — прошептал Соррел. — Это поистине был Крот Камня. Его шерстка лоснится, на ней сияет небо, и его глаза ярки, как весенние цветы, что я видел в детстве. Он знал мое имя, которого не знал никто, и это имя — Соррел. Он знал мое имя, и прикоснулся ко мне, и сказал, что я еще не так стар и что еще есть события, которых я могу ждать с радостью.

— Какие события?

— События, о которых крот не стал говорить, пока они не произойдут.

— И он в самом деле знал твое имя, а не ты сказал ему? Ты уверен?..

— Он знал,— ответил Соррел.

И с этого начались все многочисленные истории и мифы о Кроте Камня — о том, как за несколько мгновений он изменял что-то в самом сердце кротов и напоминал им, кто они на самом деле. Эти простые истории в свое время перерастут в рассказы об исцелениях и пророчествах, о волшебстве и чудесах, и с ними не сможет справиться целая армия грайков. Поистине, в кротовий мир пришел Крот Камня, и его имя было Бичен.

❦

В июне Болотный Край во всей красе открылся кротам, сумевшим пробраться сквозь заросли кустарника в чащу, куда солнце пробивалось через влажную зелень листвы, сладкий, окутанный тайной шафран и последнее, бледное цветение чемерицы.

Но даже летом эта часть Данктонского Леса оставалась темной и таинственной, так как буки холма уступали здесь место мелкой и густой ольхе, платанам и низкорослым дубкам, возвышающимся над кустарником и буреломом.

В темных закоулках этого места еще таилась зимняя депрессия; спеша за Триффаном, Бичен с некоторым беспокойством озирался вокруг. Крот Камня в сердце оставался обычным кротом, подверженным естественным для подростка страхам в незнакомом месте.

Но редкие цветы вокруг вселяли бодрость, а яркий пучок лесного щавеля с хрупкими зелеными стебельками и нежными бледными листочками заставил Биче-па в восхищении остановиться. Но больше всего его очаровала люминесцирующая зелень мха на древесных стволах — она словно ловила и усиливала свет.

Потом, как будто этого было мало и Болотный Край котел продемонстрировать Бичену все свои чудеса, кроты ступили на заросший черемшой берег ложбины, по дну которой струился ручей.

Триффану пришлось перечислить Бичену названия растений, поскольку раньше тот и не слышал про такие; он показал молодому кроту, как листья черемши, если их раздавить, издают столь любимый лекарями горько-сладкий запах.

— В этих местах моя мать Ребекка встретила Розу. Роза была последней целительницей с Лугов и научила мою мать всему, что умела сама, а та, в свою очередь, передала знания моему сводному брату Комфри.

Пока Бичен восхищенно смотрел на звездочки цветов черемши, Триффан рассказал ему об обитателях Болотного Края — кротах, которые некогда боялись и не любили данктонцев.

— Мой отец Брекен рассказывал мне о своем отце. Тот был вестсайдским старейшиной и любил повторять: «Где водятся лягушки, жабы и змеи, там ищи и жителей Болотного Края!» Но здешние обитатели совсем не напоминали гадин.