На исходе лета

В этом не было ничего удивительного — такой там царил хаос. Да, они были так неблагоустроенны, так неряшливы, что и остальные кроты притихли. И хотя, придя в гости, полагалось отпустить одну-две любезности, в норе Мэддера трудно было найти что-либо, о чем можно было бы сказать что-то лестное.

— М-м-м, очень уютно,— выговорил Хей, оглядывая верхний тоннель, забитый гниющей травой.

— Не очень просторно, но интересно, — сказала Тизл, начиная жалеть о том, что упомянула, как раньше кроты в Середину Лета ходили в гости.

— Хм! — только и сказала Кроссворт, неодобрительным взором обведя тоннели и отгребая кучу мусора с дороги.

Мэддер, разумеется, понимал, какое впечатление производит его жилище, потому что суетливо шмыгал туда-сюда в тщетных попытках хоть чуть-чуть навести порядок перед спускающимися гостями: передней лапой запихал кучу травы в угол, а задней сгреб горку дохлых червей подальше от глаз. Все время он бормотал извинения, твердил, что не готовился к приему и что никак не найдет времени привести нору в порядок, который вообще-то любит.

В конце концов все собрались в захламленном зале и, ощущая неловкость, посмотрели друг на друга. Почти все отвергли предложенное Мэддером угощение, а хозяин, отказавшись от претензий на опрятность, стремился теперь продемонстрировать радушие. Он схватил какого-то разлагающегося, покрытого пылью червяка и предложил гостям.

— Ах, спасибо, не надо, я и так плотно поел,— сказал Смитхиллз, похлопав себя по объемистому животу.

— Это мне? — с испугом в обычно суровом взгляде спросил Скинт. — Нет, нет, я не ем в это время дня.

Ехидный Смитхиллз указал на бедного Хея:

— Вот он всегда голоден. Он, наверное, поест.

— Нет! — вскрикнул Хей. — То есть я хотел сказать...

— Крот, если можно, я бы отведал этого червяка, — вдруг вмешался Триффан. — И Бичен тоже поест со мной.

Бичену, к его чести, удалось скрыть свое отношение к столь страшной перспективе, и Мэддер с явным облегчением и радостью, что сам Триффан принимает его угощение, постарался стереть с червяка пыль и придать ему вид поаппетитнее, после чего положил перед Триффаном.

Это был странный и трогательный момент, и, хотя некоторые, вроде Доддера и Кроссворт, могли счесть Триффана не слишком умным кротом за готовность съесть столь отвратительного червя, большинство оценили его великодушие и были слегка пристыжены.

Торжественно приняв жалкое угощение, Триффан посмотрел на Мэддера, чьи глаза нервно бегали туда-сюда, и спросил:

— Не прочтешь ли ты молитву перед трапезой в своей норе?

— Если кроты Слова и остальные не возражают, я бы предпочел уступить тебе это право, — ответил Мэддер. — Право, так было бы лучше.

— Что ж... — ответил Триффан.

Он молча протянул лапу к Бичену, который с чрезвычайным любопытством наблюдал за этой серьезной сценой:

— Есть одна традиционная данктонская молитва, которая вам, возможно, понравится. Бичен знает ее и прочтет для нас.

Кроты затихли, некоторые опустили рыльца. Додцер хотел что-то сказать, но решил промолчать. Кроссворт нахмурила брови, словно молитва могла таить какую-то угрозу, а Хизер зажмурила глаза и повернула рыльце в сторону Камня. Мэйуид растянул рот в улыбке, а Скинт и Смитхиллз устроились в непринужденных позах, как кроты, давно знающие Триффана и уважающие его приверженность традициям.

Бичен подождал, когда все успокоятся, и чистым громким голосом, как Триффан учил его, произнес:

Благословение древнего Камня,

Будь с нами.

Разделим мирную трапезу

Здесь между нами.

Эта пища — чтобы жить,

Наша жизнь — чтобы отдать ее,

Отдать ее — чтобы спастись.

Разделим мирную трапезу

Здесь между нами.

С этими словами он протянул лапу к червяку, и оказалось, хотя червь этот так отвратителен, а предложения Мэддера отведать его были отвергнуты, что все кроты должны принять участие в трапезе, веруют они в Камень или нет.

Закончив молитву, Бичен ритуальным жестом разорвал червяка и дал каждому по кусочку, сопровождая угощение словами:

— Разделим трапезу.

И последователи Камня отвечали:

— Разделим с тобой.

А Доддер и один из двух других неверующих просто взяли свою долю и сказали: «Да!» — соглашаясь разделить трапезу.

Когда был отдан последний кусок, Триффан тихо проговорил:

— Благословение Древнего Камня с нами! — И кроты в дружественной тишине съели каждый свою долю.

Потом они отдохнули и поболтали. Бичен сидел между Доддером и Мэддером и, слушая их рассказы, узнал, как это случилось, что в нынешние горестные времена, потрясшие кротовий мир, крот Слова и крот Камня поселились в соседних тоннелях заброшенной системы.

— Ты бы в самом деле вступился за Доддера, как сказал Флинт? — шепотом спросил Бичен Мэддера.

— Флинту не стоило об этом говорить, но — да, я бы вступился. Какой он ни есть и что ни совершил в жизни, но теперь он данктонский крот, один из нас, разве не так?

Когда Бичен задал тот же вопрос Доддеру, тот ответил: