На исходе ночи

На следующий день вечером я со своим спутником забрел в большой универсальный магазин по соседству с нашей гостиницей и неожиданно столкнулся с Арауной. Надо же такому случиться в огромном городе, причем за границей! Он сразу узнал вчерашних советских гостей. Магазинная толчея не способствовала беседе, однако он успел сказать, что хочет побывать в нашей стране. Раньше, при Франко, это было непросто. «Недавно, — продолжал Франсиско, — из поездки в Москву и Ленинград возвратились родители, полные ярких впечатлений». Распрощались мы как добрые знакомые.

Здесь остановилось время

Непривычно пустынными выглядят улицы испанской столицы в субботнее утро. Те, у кого есть загородные дома, уехали на уикэнд еще в пятницу, ну, а другие (их большинство), сидят в городских квартирах. Нашему автобусу не страшны никакие автомобильные пробки, и он без всяких задержек выбирается на загородное шоссе, ведущее на север. По его обеим сторонам мелькают нарядные виллы, окруженные низкорослыми соснами и кипарисами. На зеленых лужайках пасутся черные упитанные бычки — будущие герои и жертвы корриды. Мирный, идиллический пейзаж, залитый теплым декабрьским солнцем. Вдали, на вершинах скалистых холмов, подернутых голубоватой дымкой, виднеются грозные силуэты средневековых замков. Кастилья, суровая и прекрасная, прокаленная солнцем земля, сердце Испании. На стрелке дорожного указателя мелькнули слова: «Лас Кампас, Гвадаррама». Знакомые, с детства врезавшиеся в память названия. Именно здесь, на ближних подступах к Мадриду, развернулись тяжелые, ожесточенные бои. Вспоминая об этом, смотришь на идиллический пейзаж другими глазами. Например, глазами очевидца и участника событий тех лет Михаила Кольцова. В «Испанском дневнике» он пишет:

«Поселки Серседилья и Гвадаррама — последние перед линией фронта. Здесь разбито три четверти зданий. Почти сплошь пепелища и развалины. Вот от сгоревшего дома уцелела буквально только каменная калитка, и на ней на одном гвозде висит закопченная табличка: «Застраховано от огня». Валяются телеграфные столбы, провода, пустые гильзы и стаканы из-под снарядов.

В этом сложном нагромождении скал, ущелий, леса вот уже скоро месяц идет напряженная борьба. Ни разу здесь не было затишья. Фашисты загипнотизированы близостью столицы. Всего пятьдесят километров, да и того меньше. Стоит только прорваться вниз в котловину, — и уже можно схватить за горло Мадрид, правительство, республику. Республиканцы понимают это. Они понимают, чего может стоить ничтожный промах, зевок.

Орудий с обеих сторон не так много. Но горная акустика разносит канонаду стократным эхо по ущельям, создает фантастический, поистине адский грохот.

Каждый день с раннего утра до поздней ночи маленькие группы людей крадутся по склонам, ползут по каменным утесам, стараясь обойти, отрезать, подкараулить друг друга, захватить еще одну скалу, еще один пригорок, держать под огнем еще одну ложбинку».