На южном фланге

Сказав это, он опять уткнулся в планшет. Пока все шло в соответствии с планами, и майор был этим вполне удовлетворен. Старший лейтенант, искренне обрадованный тем, что ему наконец нашлось дело (сидеть на бронетранспортере или возле оного, смотреть, как начальство отдает приказы, все время ждать возможного прилета прямо на твою голову какого-нибудь шального боеприпаса и при этом особенно ничего не делать Мочалов считал довольно глупым занятием), молча кивнул и, хозяйственно прихватив автомат, двинулся в указанном непосредственным начальством направлении.

У мостов еще продолжалась суматошная стрельба пачками по двум уходившим все дальше румынским «Пумам», и там в нескольких местах явно что-то горело, и притом сильно (к небу поднималось несколько дымов). Интересно, что что-то успело загореться и за его спиной, у домов села Парканы, возможно, из-за попадания отдельных шальных НАРов, выпущенных с вертолетов. Обдав Мочалова сизым облаком выхлопного газа, по шоссе мимо него проехал к мостам зеленый бортовой ЗИЛ-131 с кузовом, битком набитым вооруженными приднестровскими солдатами и милиционерами.

Приблизившись к мосту, старший лейтенант увидел, как за возведенными у самого моста невысокими бетонными барьерами суетятся автоматчики и санитары (в том числе и те, кто только что подъехал и уже успел спешиться), затаскивая в кузов ЗИЛа тела убитых, которых было с десяток, и украшенных свежими повязками раненых.

Когда Мочалов подошел ближе, грузовик уже загрузился. Трое медиков, руководивших погрузкой убитых и раненых, закрыли задний борт и полезли в кузов. Через пару минут ЗИЛ развернулся и уехал. Мочалов успел увидеть только чью-то руку с навечно растопыренными пальцами, которая торчала над задним бортом грузовика, мертво колыхаясь в такт движению машины. Одновременно старший лейтенант понял, что стрельба вокруг почти затихла, так же как и отдаленный шум вертолетных двигателей.

Мочалов огляделся. Раздетые до несвежих маек расчеты двух стоявших за бетонными блоками у въезда на мост ЗУ-23–2, с матюгами отпинывая от себя густо засыпавшие огневые позиции горячие гильзы, торопливо перезаряжали свои установки. Слева в редких кустах у дороги стояла, словно Александр Невский в засаде за Вороньим камнем, третья такая же зенитка, взгроможденная на крышу покрытого свежим зелено-коричнево-черным камуфляжем бронированного тягача МТ-ЛБ, но ее расчет, похоже, пока не стрелял – во всяком случае стреляных гильз вокруг «мотолыги» не наблюдалось, а наводчик зенитки, колоритный чернобровый и усатый дядька в расстегнутой до пупа камуфляжной куртке нервно курил на своем сиденье.

Убитых и раненых, похоже, действительно убрали и увезли практически всех, хотя среди россыпей разнокалиберных стреляных гильз и свежих выбоин на асфальте и бетоне кое-где темнели коричневатые лужицы и брызги подозрительного вида.

– Здравия желаю! – ожидаемо возник из кустов перед Мочаловым потный, слегка ошарашенный от недавней пальбы и основательно провонявший дымом и порохом приднестровский капитан Тулук, руководивший оборонявшей автомобильный мост с этой стороны реки ротой.

– И вам здравия желаю! – ответил Мочалов и спросил: – Как дела, капитан? Погибших много?

– Восемь «двухсотых», шесть «трехсотых». И, если не думать о том, что все это живые люди, можно даже считать, что потери в пределах допустимого…

– Понятно, – сказал старлей понимающим тоном, деликатно решив не вдаваться в эту тему глубже.

– Наши где? – спросил он.

Тулук ничего не успел ответить, поскольку при этих словах из-за дорожного ограждения правее капитана появились две фигуры в новом российском камуфляже без знаков различия, словно только этого вопроса и ждавшие. Это были два сержанта из спецназа ГРУ, Косин и Шель, чем-то похожие на братьев, невысокие, худые и жилистые. У одного из них сейчас было под командованием два расчета ПЗРК 9К334 «Верба», а у второго – трое снайперов с крупнокалиберными винтовками. Этот личный состав заранее замаскировался, заняв позиции у моста, и до сего момента никак не проявлял свое присутствие, тем более что ВС ПМР пока справлялись и без дополнительной поддержки.

– Ну и как там? – спросил старший лейтенант у небрежно козырнувших ему сержантов. – Все нормально?

– Пока да, – ответили те, в очередной раз констатируя сей нехитрый факт.

Старлей хотел что-то сказать, но в этот момент в карманах «разгрузок» всех троих одновременно квакнули ожившие портативные рации.

– Я Юстас, – сказала рация Мочалова знакомым голосом Щепкина. – Всем срочно на позиции, на дальних подступах наблюдается подход основной группы «гостей»! Действовать по плану, а если противник приблизится на достаточное расстояние, разрешаю работать на поражение без команды! Как поняли?

– Восьмерка и Девятка поняли! – доложили сержанты.

– Орлан, ты на месте? – спросила рация персонально у Мочалова.

– Так точно, Юстас, на месте!

– Тогда контролируй лично действия Восьмерки и Девятки и если что-то пойдет не так – сразу докладывай! Они не должны высадиться!

– Так точно! – ответили практически хором старлей и сержанты.