На контракте (ЛП)

— Вы ушли пораньше не из-за меня, ведь так? Потому что я в порядке, черт побери.

— Нет, мама. Прекрати. Если завтра Бруки скажет мне «черт побери», то да, я скажу, что это из-за тебя, — она целует мать в щеку.

— Ну, тогда, я жду твоего завтрашнего звонка, — хихикает она с глазами, наполненными радостью.

— Мама! — жалобно говорит Шарлотта.

— Может быть и хуже! Потому что я собственница «черт побери», а Сиси собственница того, что она всегда говорит после этого!

Насколько я наслаждаюсь этим разговором Шарлотты с ее родителями, настолько же я задаюсь другим вопросом — долго ли это еще будет продолжаться. Господи, почему они просто не могут попрощаться и уйти? Могу поспорить, что завтра они тоже встретятся с Шарлоттой. О'Брайены слишком медлительные. Я никогда не видел ничего подобного. Они стояли на поле сегодня очень долго, большим семейным кругом О'Брайен, обсуждая обед и Бог знает что еще. Мы не занимались решением вопроса, куда пойдем, потому что и так знали, и что все потом вернемся домой. Это было так странно. Все семьи так поступают? О'Брайены просто стояли своим кругом и обсуждали, то что они хотят предпринять, хотя и так уже знали свой план действий.

— Митч? — Шарлотта выталкивает меня из моих мыслей.

— Да? Ой. Простите. До Свидания, мама. До Свидания, папа. Увидимся завтра? — я обнимаю его.

Папа медлит с ответом.

— Эх, не знаю. Посмотрим, что принесет завтрашний день.

— Джеееееек, — мама раздраженно качает головой.

— Подожди, Шэннон, — он резко ей кивает.

— Позвони мне завтра! — просит отца Шарлотта, смотря на него широко открытыми глазами.

— Будет сделано, — он целует ее в щеку.

Я наблюдаю за Шарлоттой, как она запирает за ними дверь и устанавливает сигнализацию. Она кажется несколько расстроенной. День для нас обоих был слишком долгим и утомительным. Начиная с дискуссии по поводу суррогатного материнства, нежданного возвращения Джоша, рассеянного склероза ее матери и для великого финала полное фиаско в баре. Я даже не успел поговорить с ней о Келли. Не сегодня, однозначно. Не думаю, что кто-то из нас в состоянии пережить еще хотя бы одну дискуссию.

— Хочешь бокал вина, детка? — я беру ее руки в свои и целую ее в голову.

— Нет. Я просто хочу отправиться наверх, натянуть на себя свою самую удобную пижаму, — она наклоняется ко мне и мягко чмокает в губы.

— Невидимую, правда? — ухмыляюсь я, приподнимая бровь.

— Ты серьезно? Ты не выдохся за сегодня?

— Я никогда не выдыхаюсь, чтобы найти время для секса с моей леди, — я оборачиваю руки вокруг ее талии, наклоняясь к ее шее, и...

…вдыхаю ее запах, нюхая.

— Сексуальное время? — она хихикает и пытается отстраниться от моего навязчивого и порочного нюханья.

— Да. Сексуальное... очень сексуальное... время, — я легонько дотрагиваюсь своим носом до ее прежде, чем захватить ее губы.

Она отстраняется.

— Митч?

— Что?

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— О чем? — мои руки скользят вверх по ее ногам, приподнимая ее платье.

— Я люблю тебя, — шепчет она мне в губы.

— Я знаю, детка, — я целую ее снова.

— Я знаю, но я пока еще не говорила тебе этого, мне хотелось сказать. Я хотела прокричать это сегодня на поле, — она откланяется опять, я же наоборот наклоняюсь к ней. — Нет. Пожалуйста, позвольте мне просто сказать. — Она серьезно смотрит на меня, я киваю в ответ. — То, что ты сказал сегодня Брогану. Как ты вел себя в ситуации с Джошем. То, что ты сказал Джошу...

— Эй... детка? Скажи мне, — я чмокаю ее в подбородок.

— Я просто никогда не чувствовала себя такой счастливой и такой любимой. Мое сердце чуть ли не взорвалось в груди. Это прекрасное чувство, Митч. Но в то же время и пугающее. Я боюсь, — она отводит глаза в сторону, и прикусывает зубами нижнюю губу в попытке контролировать свои нервы.

Я смотрю на нее, долго и пристально разглядываю ее черты лица. Я не знаю, что сказать. Она просто сказала то, что я чувствует. И уж я-то знаю лучше всех, что в данный момент происходит у нее внутри. Ведь именно поэтому я и убегал. Я знаю, что должен сообщить ей об этом но, честно говоря, у меня нет сил еще для одного эмоционального разговора сегодня на ночь. Разговор о Келли, скорее всего займет несколько часов — долгих, эмоциональных изнурительных часов, которые ни один из нас не в состоянии выдержать сегодня.

— Шарлотта, — я прислоняю свой лоб к ее. — Я тоже тебя люблю, ты знаешь это. Нам еще многое нужно обсудить, но давай оставим это до завтра. Не думаю, что мы сможем пройти еще через какой-нибудь вопрос сегодня вечером. Мы оба напуганы данной ситуацией. У нас есть многое, чтобы двигаться вперед и многое, что мы можем потерять. Сейчас я могу сказать, что для меня самое страшное, если ты уйдешь из моей жизни.

— Но..., — она смотрит мне в глаза.

— Я знаю, Шарлотта, знаю. Пожалуйста, не сегодня, — я беру в ладони ее лицо. — Сегодня, единственное, что тебе нужно знать, что я нахожусь здесь, потому что больше всего хочу этого, и здесь я намерен остаться. Хорошо?

— Митч, — она громко выдыхает через сжатые губы. Я вижу, как она пытается утихомирить слезы.