На контракте (ЛП)

— Слава Богу! — говорит она прежде, чем я начинаю неумолимую гонку. Ее оргазм приходит практически мгновенно, отправляя меня совершенно на другой уровень сумасшествия. Я отпускаю ее руки, но она тут же обхватывает меня, притягивая ближе к себе, мы прижимаемся друг к другу, медленно покачиваясь. Ее тело расслабляется после последнего толчка, словно от землетрясения. Я поднимаю ее ногу, и она случайно падает мне на плечо. Я смотрю в глубину ее глаз. Там все. Я отчетливо вижу это — свое будущее. Моя интуиция наконец-то просыпается вместе с моей головой, и я чувствую, как взрывается мое сердце.

— Митч? — она тянется ко мне, пытаясь коснуться лица. Я опускаю ее ногу вниз на бедро, и медленно наклоняю голову, чтобы поцеловать в губы. Моя рука твердо обхватывает ее за бедро, и я начинаю двигаться в агонизирующем мучительном темпе. Я не на минуту не отвожу от нее взгляда, мои глаза прикованы к ней, и выражают любовь, я наслаждаюсь каждым звуком, вылетающим из ее горла.

Глава 6.

Шарлотта

— Мэм ... я же сказала уже — двести сорок три, девяносто шесть, — нетерпеливо вздыхает кассирша, жуя резинку.

— Да? Ох, — мой туман рассеивается. — Простите. — Я качаю головой и передаю для оплаты свою новую банковскую карту.

— Хорошего дня, мэм, — она ухмыляется. Господи, она же еще ребенок! И разве она не должна быть в школе? Бруклин прижимается головой ко мне, сидя на торговой тележке.

— Могу я кого-нибудь попросить помочь мне доставить все это к моей машине? – умоляюще спрашиваю я, оглядывая две переполненные тележки. Она машет молодому пареньку, который хватает одну тележку и везет к выходу.

— Знаешь, Бруки ... я думаю, тоже вздремну часочек днем, — говорю я, прикрывая зевок, после того как загружаю полностью-бакалейную-лавку в Highlander и выезжаю с парковочного места. Я включаю радиостанцию, с трудом веря, что сейчас десять утра, и прошло почти четыре часа с тех пор, как я покинула объятья Митча. Он так глубоко спал, что не хотелось его будить, поэтому я оставила ему записку. Кроме того, я немного ... да что там, даже не немного, а намного больше расстроилась, что не увижу его в течение трех месяцев. Хотя для меня это, наверное, будет не плохо. Я вспоминаю раз и навсегда установленные им правила, хотя не вижу в них особого смысла. То, что он вещал мне своими правилами, особенно не помогало, и я не совсем была уверена, чтобы это все значило. Я ощущаю, что он всколыхнул и взбудоражил во мне какие-то чувства, но потом напоминаю сама себе, он же платит мне, чтобы я была его девушкой. Он просто играет свою роль, создавая видимость полной реальности для себя, правда ведь?

Я быстро бросаю взгляд в зеркало заднего вида.

— Ох, Бруклин, — вздыхаю я, видя, как она сладко посапывает. Черт! Я так надеялась, что поездку в магазин она перенесет сегодня легче, потому что я так отчаянно нуждалась вздремнуть хоть часочек сегодня днем, надеясь, что она заснем позднее дома! Хотя, тот факт, что я всю ночь не спала, занимаясь удивительным сексом вместо того, чтобы заниматься больным ребенком (это всегда была обычная причина, по которой я могла не спать всю ночь) немного окрыляет меня. Я заезжаю в гараж и глушу двигатель. Локси и Вейдер должны быть находятся дома, потому что они не встречают нас, пока я заношу Бруклин на руках домой.

Медленно раздеваю ее, удерживая своих злобных доберманов на расстоянии, они всегда до смерти облизывают любого. Мой знак на воротах «Осторожно, злые собаки» — больше прикол, глядя на который я всегда всякий раз закатываю глаза.

Моя безмолвная молитва, кажется услышана, потому что я аккуратно переношу Бруклин в ее кроватку, где она и продолжает спать. Хорошо... итак, осталось перетащить сорок пять пакетов с продуктами и, может быть, у меня все же появится возможность урвать немного сна? Я заскакиваю в гараж, и хватаю первую партию (если я добавлю еще один пакет, то мои руки вытянутся до пола), поэтому ставлю его на место. Я выпрямляюсь, опустив их на пол кухни, и разворачиваюсь, вскрикивая и подпрыгнув на месте при виде Митча, вносящего огромное количество пакетов.

— Я вернусь за остальными. Быстро все убирай в холодильник! — рявкает он и уходит. Он что злиться? Я недоуменно покачиваю головой, начиная немедленно выполнять его указания, главным образом, чтобы что-то делать. — Это все, — ворчит он, сгрудив оставшиеся на пол. Он начинает вытаскивать из пакетов все, что должно храниться в охлажденном или замороженном состоянии. Его челюсть напряжена, и он даже не пытается смотреть в мою сторону.

— Митч, — я касаюсь его руки. Он отстраняется. Да? — Ты злишься на меня почему?

— Потому что ты ушла раньше, чем я получил твою бесценную киску за двести пятьдесят тысяч долларов! — пронзительно кричит он. Обычно мой рот приходит в движение гораздо быстрее, чем мои руки ... в нормальном состоянии. Но не сейчас, я залепляю ему пощечину, а потом бережно держу свою руку другой рукой. Черт побери, это очень больно!