На краю бездны

Того, что это не североамериканский капитал скупит Россию, а русский скупит все в Северной Америке, они ничуть не боялись. В вопросах спекуляций русские были наивны и беспомощны, и один североамериканский рейдер, скупающий предприятия, чтобы расчленить и продать по частям, или для того, чтобы добраться до пакета ценных бумаг в пенсионном фонде предприятия, стоил всех русских спекулянтов, вместе взятых.

За несколько дней Министерство безопасности Родины и лично Джон Уайт произвели ревизию британских планов и составили список того, что можно сдать русским в расчете на ответную любезность и сближение, и то, чего сдавать ни в коем случае нельзя. Сдать – первый, «восточный» этап интриги, уже пошедший вразнос, он сейчас мог уподобиться гире на ногах пловца, и его следовало отстегнуть, чтобы он их не утопил. Тем более что события решительно вышли из-под контроля САСШ и развивались по неведомым, подготовленным британцами траекториям, которые Британия раскрывать отнюдь не собиралась. А вот планы демократических реформ, то, что стало известно от британцев, и то, что наработали сами североамериканцы, следовало не только сохранить и не сдавать русским, но и всемерно развивать. Следовало оставить в тайне и план расчленения самой России – на него были завязаны люди в самой России, которых следовало сохранить и перекупить, просто немного переориентировать. Самое главное на первом этапе – втереться к русским в доверие, а для этого можно было чем-то и пожертвовать.

– Полагаю, Российская Империя не собирается применять в ближайшее время ядерное оружие против кого бы то ни было, – сказал я, раздумывая, что все это означает, – значение имеет только ваше обещание не предпринимать подобное. Восточные проблемы мы решим при помощи обычных вооружений.

– Британцы могут затеять двойную провокацию. Вам не кажется, что история с ядерным зарядом – это один из ходов провокации?

– Кажется. Но достаточно ли его?

– Просто угрозы – недостаточно. Но если заряд взорвется, будет более чем достаточно. После событий годичной давности североамериканцы потребуют возмездия. На врага, которого покажут, обрушится вся мощь нашего гнева, мы просто ничего не сможем сделать.

– Вы же, по сути, контролируете главу государства. Или я не прав?

Господи, как мешает эта дрянная, пахнущая резиной штука! Не видно глаз собеседника, а микрофон и провода искажают интонацию.

– У нас глава государства один – это народ. Если мы ничего не предпримем в ответ – это будет означать провал на выборах, к власти придут популисты, и они-то уж точно натворят дел.

И кто-то пытается утверждать, что демократия – это хорошо, это благо…

– В таком случае, сэр, – я решил перейти в наступление, – вы можете предпринять несколько действий, которые сведут риски к минимуму.

– Какие?

– Первое – убрать из объединенной эскадры ваши суда. Второе – оказать всю возможную помощь в поиске устройства. Сэр, я уверен, что оно существует, это не миф.

– Первое – я могу только пообещать, что североамериканские суда не предпримут враждебных действий против Российской Империи. Второе – человек, которого вы столь эффектно задержали и который привез вас сюда, будет связующим звеном вашей группы со мной. Это мой человек, он подчиняется мне. Все ресурсы, какие есть в распоряжении Североамериканских соединенных штатов, вы получите.

– Сэр, по первому вопросу – этого мало. Мы не можем полагаться на обещания, когда чужие корабли находятся у наших берегов.

Уайт немного подумал.

– Большего я сделать не смогу. В конце концов, у нас есть долгосрочные договоренности, и мы не можем демонстративно их рвать. Но я могу пообещать, что мы открыто переподчиним наши корабли командованию Седьмого флота. Это вас устроит?

– Сэр, я не могу дать ответ на этот вопрос. Устроит или нет – это должен решать Главморштаб…