На краю Бостона

У меня было всего два партнера. Майкл – в старшей школе, но об этом лучше промолчать, и Дин на третьем курсе. Не то чтобы я ханжа и недотрога, и не ищу принца на белом коне, просто сексуальные связи не имеют для меня ценности. Вернее, это не манна небесная или не дар свыше, чтобы так заморачиваться членами. Это прерогатива Эшли.

После свидания мы с Джеком стояли около входной двери моего дома и неловко переминались с ноги на ногу, будто два подростка не знают, что делать дальше. И вот он уже спустился с крыльца, как я остановила его и пригласила зайти на чай.

Теперь Джек осматривается в гостиной, пока я действительно завариваю чай.

– Тут уютно, – громко говорит он. Под ногами скрипят половицы, видимо расхаживает по комнате.

Я появляюсь с двумя чашками и корзинкой печенья, лежавшего на кухне с начала учебного года.

– Знаю, бабушка умела нарядить дом, словно куклу. Рюши, цветочки и скатерти. Можешь не притворяться, тут старомодно. – Я тепло улыбаюсь и благодарю за учтивость, которую он проявил.

– Серьезно, такой интерьер напоминает о моем детстве. У моих родителей были пестрые обои повсюду. И как бы я не протестовал, в моей комнате расцветали маленькие астры.

– Астры? – Вопросительно поднимаю бровь.

– Выбор странный, знаю. Представь удивление моих друзей, когда приходили ко мне в гости. Приходилось выпутываться. Рассказывать, что не успели сделать ремонт, потому что до этого в комнате жила моя бабуля, которой у меня никогда не было. Еще выдумывать, что моя бывшая спальня меньшего размера, поэтому я занял пространство в цветочек.

Я смеюсь. Представляю, как могли бы ребята стебаться над мальчиком, чьи родители обезумели и перестали считаться с тем, что мальчишке нужно мужское пространство.

– Ужас. – Закусываю губу, чтобы сдержаться и не ляпнуть лишнего, но кажется, это не работает. – Что ж, после такого веселого детства, боюсь в твоем доме по–прежнему обои в цветок.

Джек делает несколько шагов навстречу, берет меня за руку и подносит к своим губам.

– Хочешь убедиться в этом? – Его голос словно переключается с режима хорошего парня на томного обольстителя. Слегка с хрипотцой, дразнящий и тихий. – Поехали ко мне.

Я замираю. На удивление, мне нравится его намек, хотя он слишком банальный. От Джека исходит приятная энергетика, хотя раньше я считала его занудным. Он проводит рукой по волосам, от чего я ощущаю легкое покалывание между ног. Его рука скользит по моей щеке, он пальцем задевает нижнюю губу, опускается на подбородок и робко притягивает к себе, а затем неуверенно целует меня. Миллионы мурашек разливаются по телу. Мне приятно. У меня так давно не было секса, что сейчас я сорвусь и нападу на него прямо в гостиной. Но в этот момент Джек отстраняется.

– Что–то не так? – Спрашиваю, потому что у него растерянный вид.

– Софи… Я из старой школы, понимаешь?

– Не совсем.

Он закрывает глаза и тяжело вздыхает.

Я не понимаю, что происходит. Голова кружится, все плывет. Сажусь на край дивана. Джек подходит и садится рядом, берет мою руку и осторожно перебирает пальцы, поглаживая каждый.

– Я уже давно не пацан с кучей комплексов и гормональным всплеском. Для меня быть с женщиной – быть с ней во всем. После смерти жены я пробовал забыться в телах тех, кто готов броситься на шею, потому что у меня есть тачка и деньги. Но никто из них не готов к отношениям и обязательствам, особенно с дочкой, которой скоро тринадцать. Ты мне нравишься, очень. Я долго не мог подступиться к тебе, но как только ты ответила взаимностью, я потерялся. – Джек прочищает горло. – Я хочу прикасаться к тебе, любить тебя, целовать, доставлять удовольствие, но …

Сердце бешено стучит. Я сглатываю застрявший ком в горле.

– Но я хочу, чтобы между нами все было серьезно. Не предлагаю сразу жениться и жить вместе. Хочу просто знать, что это взаимно. И что ты не против.

Джек оказался джентльменом, а не душнилой, как я себе его рисовала. Он правильно воспитан и не бросается в койку по первому зову члена. Уважает женщин, и это подкупает. Я потеряла дар речи. Никогда не встречала мужчину, спокойно обозначающего границы и принципы. Обычно они все засранцы, желающие стянуть трусики дамы и украсть их после секса.

– Неожиданно, – все, что выдавливаю из себя.

– Да уж, испортил момент, – нервно смеется он, потирая потные ладони.

– Тебе нужно разрешение? Можно ли прикоснуться ко мне? Хочу ли я этого?

– Верно.

Я встаю и подхожу к окну, приоткрываю шторы. На улице темно и тихо, лишь стрекотание цикад разносится вокруг дома. Свет от окон особняка освещает придомовую территорию в том месте, где цвели мои тюльпаны. Дорогие редкие цветы. Фокусирую взгляд на стекле и вижу свое отражение.

– При одном условии.

Джек поднимается, весь – внимание.

– Я не люблю розы и лилии. Дари мне тюльпаны.

Я поворачиваюсь.