На краю Чукотки, или Московский автономный округ

Вынтэнэ посмотрела вниз. Со стороны деревни надвигалась ватага мужчин.

— Что это? — спросила она Хрысьціну.

— Также праздника часть. Мужчина каждый намерен ловить женщину, чтобы ею овладеть. Женщина убегает, пока не догонят.

— Что???

— Игра это есть. Действия происходят доброй волей. Не хочешь — отказывай!

— Хрысьціна, я боюсь…

— Зови меня Хрысьця. Для друзей это сокращение.

* * *

Девушки бежали по лесу. За спиной гремели шаги преследователей.

Молодая московитка устала бежать и спряталась за дерево. Мужчины пробежали рядом, словно не заметив её. Лишь один парень отстал. Обернувшись, Вынтэнэ увидела, что пара целуется.

Одна за другой, женщины останавливались. Мужчины догоняли их и валили в траву.

— Каждый выбор делает той, которая с ним быть желает, — говорила Хрысьця. — Ошибки нет никогда.

Беглянок осталось совсем мало.

— Что будем делать? — спросила Вынтэнэ.

— Я поманю за собою Вінцука, — сказала литвинка. — Среди мужчин он есть.

— А я?

— Свободна ты, ветер словно. Ограничения нет.

Хрысьця улыбнулась и побежала в кусты. Вынтэнэ рванулась в противоположную сторону.

«Спрячусь, да и всё, — думала она. — Хрысьця клялась, что всё добровольно. Если и найдёт какой московит — откажусь. Хотя…»

Это «хотя» не давало покоя. Интересно, как оно? Вот так, в лесу… с дикарём…

«Хватит думать! — оборвала себя Вынтэнэ. — Ты — дичь, за тобой гонятся. Вся надежда на инстинкт самосохранения…»

* * *

Девушка сидела на траве. Бежать дальше не было сил. Она всё ещё тяжело дышала.

День был тёплый. На поляне полно цветов. Маленькие и невзрачные, они сливались в прекрасный ковёр. А вокруг — лес. Деревья доходили почти до неба.

«Настоящие джунгли, — подумала Вынтэнэ. — Не то что уссурийская тайга.»

Всё тут было какое-то волшебное. Чистое и первозданное…

На поляну вышел мужчина. Девушка узнала Уладзіміра.

На этнографе была московитская одежда: косоворотка, онучи, лапти.

Мужчина выглядел уверенно. В каждом движении чувствовалась сила.

«Хозяин леса», — подумала Вынтэнэ.

Уладзімір подошёл к девушке и поднял на ноги. Не говоря ни слова, привлёк её к себе.

Мужчина поцеловал в губы. Руки его сорвали с Вынтэнэ одежду…

* * *

Парочки возвращались из леса. Уладзь с Вынтэнэ держались за руки.

Они не говорили. Зачем говорить, когда всё хорошо?

На опушке они догнали Хрысьцю и Вінцука. Те улыбались.

— В порядке всё у вас? — спросил Вінцук.

— У нас всё замечательно…

Дальше пошли вместе.

Вокруг шли другие пары. Вынтэнэ узнала девочку, что «хороводила» рядом с ней. Маленькая московитка спала на руках парня. Парень был широкоплечий. На губах играла простодушная улыбка… и нежность.

— А ты мог бы мяне падняць? — сказала Хрысьця.

Вместо ответа Вінцук подхватил её на руки.

— Ну… Я ж пажартавала!

— Позна! — рассмеялся литвин.

8. Репортаж

— Я не думала, что будет так здорово! — призналась Вынтэнэ.

— Народные обычаи понравились тебе?

Уладзь улыбался.

— Мне всё понравилось! Понимаешь, жизнь тут, какая-то… настоящая. Примитивная, тяжёлая, но настоящая. Тут нет кинотеатров, нет горячей воды. И модных клубов тоже… И всё-таки, они ближе к истине.

— Не они примитивны есть, — сказал Уладзь. — Это вы, чукчи, всё усложняете. Отделили себя от предков знаний. Закрылись в города из бетона.

— А вы, литвины?

— И мы такие же, лучше ни чуть. Оттого ездим в край этот — видеть наше прошлое, на веков много назад.

— У вас ведь совсем другая культура!

— Другая. Близости, однако, есть некоторые. Тоже славяне они ведь…

— Значит, и ваши предки жили в избах.

— Предки наши в «хатах» жили. Теперь даже крестьяне многие живут там. Однако другие сходства есть всё же.

— Получается, московиты лучше нас? Мы погрязли в цивилизации, а они сохранили первобытную простоту.

— Думаю — нет это, — сказал литвин. — Если чукчи их не захватили в XVII веке, тоже стали бы цивилизованными они. Традиции забыли бы таким же образом. Не праздновали б уже Красную Горку.

— Значит, мы их спасли?

— Знаю нет, можно ли сказать так. Что лучше — лапти или туфли? Колодец или душ горячий? Изба или яранга в сто этажей? Никто знает нет.

* * *

— Ну вот и всё, — сказала Вынтэнэ.

— Что «всё» есть? — спросил Уладзь.

Он растянулся на диване. Вынтэнэ сидела за столом, возле компьютера.

— Всё, дописала репортаж! Хочешь почитать?

— И так я знаю уже, что там, — отозвался литвин. — Мы говорили столько об этом.

— Может, отредактируешь?

— Я? Смеёшься ли ты? Чукотский у меня не хороший.

— Уже гораздо лучше, чем раньше!

— Ещё бы. Практики много есть.

Он проснулся окончательно.

— Ты всегда работаешь в голой?

— Только в твоём присутствии!

Вынтэнэ улыбнулась. На самом деле, ей было лень одеваться с утра.

— Странно, я тебя совсем не стесняюсь, — сказала она.

— Я тебя тоже.

— Но ведь ты мужчина. Мужчинам проще.

— В чём — не вижу совсем.

Уладзь перевернулся на спину.

— Иди ко мне, — позвал он.

— Сейчас… Только отправлю материал в Анадырь…

* * *

— Три дня хватило тебе для репортажа? Поздравления принимай, подруга!

Хрысьця поцеловала Вынтэнэ в губы. Поцелуй получился долгий.

— Віншую! — сказал Вінцук.

— Что? — не поняла Вынтэнэ.

— «Віншую!» означает «Поздравляю!» на языке литвинов, — перевёл Уладзь.