На краю Дикого Поля. Часть 2 (СИ)

  - Далее: для защиты от неспровоцированной агрессии Швеции, нам пришлось с огромным напряжением сил и средств небогатой казны Руси, строить слабенький, но ужасно дорогой флот для защиты от могучего непобедимого флота Швеции. Для финансирования строительства этого флота великому государю пришлось вводить дополнительный тяжёлый налог, подорвавший наши торговлю и ремёсла. А кроме флота пришлось формировать, вооружать и снаряжать армию, не только неся огромные убытки, но и отрывая от труда многие тысячи молодых мужчин. И наконец, по наущению негодных советников вашего величества, список которых мы вам представим, с тем чтобы получить их в свои руки для строжайшего следствия и справедливого суда, в Новгороде вспыхнул вооружённый мятеж, в результате которого этот великий город лежит практически в руинах. Мятеж подавлен, но при этом погибло множество стрельцов и мирных обывателей.

   В шоке не только король, и не только его свита. В полнейшем обалдении мои переводчик и секретарь. Но молодцы, мужики! Держат рожу кирпичом и спокойно делают своё дело: один записывает мой бред, а второй вполголоса переводит мою речь на шведский, поскольку двое сановников знают немецкий не слишком хорошо. Ладно, по окончанию переговоров выбью для них отдельную премию.

   Для средневековья такой стиль переговоров непривычен, но я-то прошел школу перестройки и бандитских девяностых, и даже четырежды бывал на бандитских стрелках, когда меня звали на помощь друзья, вляпавшиеся в бизнес. И я, представитель мирной профессии и обладатель угрожающего вида фигуры, присутствовал на разборках, с немецким автоматом из школьного музея. Автомат этот впоследствии забрала прокуратура, и чью коллекцию он теперь украшает, мне неведомо. Так что методикой гнилого базара я владею вполне прилично.

   А потом началось то, чего я так добивался: торг чуть ли не за каждый талер, и он продолжался едва ли не до ночи. В конце концов достигли предварительного соглашения, что вся Финляндия и часть Швеции по реку Луле-Эльв. Собственно, про реку я ляпнул так, просто случайно вспомнив это название, но Густав ухватился за него и выцыганил под это дело полмиллиона талеров. И за полный отказ от претензий на Аландские острова он выиграл триста тысяч.

   А потом с разболевшейся головой я отправился домой, пообещав вместо себя прислать командующего, полномочного подписывать такие важные документы.

  - Ну как съездил? - зевая спросил меня Андрей Иванович.

  - А вот проект мирного договора, почитай, а я к лекарю схожу, микстуру от головной боли попрошу.

   Я сунул папку с проектом в руки Ногтева Суздальского и потихоньку, чтобы не потревожить дремлющего Очина-Плещеева пошел в медицинский кабинет.

  - Здорово, Александр Евгеньевич, как успехи? - почтительно кланяясь спросил лекарь. Уважает! Пару раз получил по моему приказу десяток горячих за немытые руки и плохо мытую посуду, зато теперь в медкабинете всё сверкает, я уверен, что даже за привинченными шкафами ни пылинки.

  - Ох, Антон Иванович, голова разболелась, силушки нет. Дай чего ни то, а то окочурюсь до утра.

   Из каюты командующего донёсся рёв. Сначала нечленораздельный, а потом и слова проявились:

  - Ольшанский!!! Где князь Ольшанский!!! Сюда его!!! Ко мне, бегом!!! Ещё быстрее!!!

  - Чего это он так блажит? - удивился Антон Иванович, капая из бутылочки в рюмку с водой - Схожу-ка я к нему с успокоительным.

  - Сходи, Антон Иванович, дорогой - опрокидывая содержимое рюмки в рот ответил ему я. - К нему новости поступили, а я запамятовал его хорошо приготовить, вот и разволновался бедный. Да и Захария Ивановича растревожил небось. Ну, пойду я, успокою как смогу.

   До каюты командующего метров пять, но я шел не торопясь, не реагируя на попытки адъютантов поторопить меня. Войдя в каюту я плотно закрыл дверь, любуясь на картину небывалого ажиотажа: воеводы, не моргнув глазом встречавшие многотысячные вражьи войска, бегали вокруг стола, и то хватали лежащую бумагу и перечитывали её снова и снова, то бросая бумагу обратно, и снова устраивая забег. Наконец они обратили внимание на меня:

  - Александр Евгеньевич, что за чушь тут написана? - заорали они в два голоса, суя мне в руки злосчастную бумагу.

  - Ну что там написано: Финляндия, включая Аландские острова и часть Швеции по реку Луле-Эльв до истока, а от истока до побережья моря строго на запад по прямой, отходит России. Кроме того Шведское королевство обязуется выплатить Русскому царству за потревоженный покой и упущенные выгоды один миллион двести тысяч талеров. Обязательства Русского царства по этому соглашению состоят в аренде за отдельную плату отряда крейсеров сроком на один год с момента который будет объявлен дополнительно, для поражения датского флота и возвращения Южной Швеции и Норвегии под власть шведской короны.

  - Мы это читали. Но ты должен был выдвинуть претензию на полмиллиона талеров, и согласиться на двести!

  - Ну, погорячился немного. Прихожу, понимаешь на переговоры, а король из себя невинную барышню корчит, дескать он тут немножко погорячился, но готов нас простить, если очень попросим.

  - Наглец! А ты?