На краю пропасти. Китайская шаль (сборник)

– Дейл сообщил тебе, что отныне нам придется изображать закадычных приятельниц? Он до смерти боится пересудов. Мужчины такие мнительные, а Дейл еще и феодал, я так и сказала тому симпатичному полицейскому. Не все ли равно, что там болтают всякие Коулы, Криспы и Куперы?

Лайл налила себе кофе и, не оглядываясь, ответила:

– Не знаю.

– Как прикажешь тебя понимать?

Лайл поставила кофейник на стол.

– Мне не все равно, что говорят о Дейле в деревне: если правду, нас троих ждут тяжелые времена, если врут – то лучше пресечь сплетни.

Лайл с чашкой в руке подошла к столу.

– Подумайте, какая невинность! – рассмеялась Алисия. – Но ты же не откажешься от прогулки в деревню рука об руку? А там придумаем, чем заняться.

В столовую вошел Рейф. Алисия тут же переключилась на него:

– А как же работа?

Рейф подошел к столу.

– Омлет – возможно. Бекон – не сегодня. Что ты сказала, дорогая?

– Я спросила, почему ты не на работе.

Рейф помахал рукой:

– Большой палец еще болит. Ты, конечно, скажешь, что я все сочиняю, но с таким же успехом я могу сочинить, что вывих мешает мне чертить. Больше на моей подаче!

Алисия выпустила тонкую струйку дыма.

– А указательным чертить не пробовал?

– Посмотрим, как ты обойдешься без большого пальца, дорогая. Гейм и сет. Неужели копченая селедка? Лайл, это что, кофе? Ты истинная американка. – Рейф занялся селедкой. – Славная королева Бесс уплетала на завтрак говяжий филей, запивая пивом. Мы вырождаемся. Ты клюешь как птичка, Алисия декадентствует, запивая никотин апельсиновым соком, один я горой за производство копченой сельди. Итак, чем займемся сегодня?

Алисия затушила сигарету о край его тарелки.

– Копченая селедка с никотином – вот истинное декадентство. Мы с Лайл собрались в деревню, демонстрировать каждому встречному и поперечному, как крепка наша дружба.

– Боюсь, сегодня утром я не могу, – сказала Лайл.

– Не можешь? – удивилась Алисия.

– Мне нужно в Ледлингтон.

Алисия рассмеялась.

– Не получится. Дейл забрал машину.

Лайл растерялась. Хорошо, если Алисия согласится подбросить ее до города, а если нет, можно взять напрокат машину Уильяма Криспа, но не хочется давать повод деревенским для сплетен.

– Ледлингтон мне наскучил, – заявила Алисия. – В другой раз туда съездим, а сегодня пойдем в деревню.

– Какая ты заботливая, всегда думаешь о других. А про мою машину забыли? Мы с Лайл поедем в Ледлингтон, а ты можешь отправляться в деревню, – заметил Рейф и обратился к Лайл: – Когда выступаем, прелесть моя?

Алисия вспыхнула:

– Как ты ее называешь? Будь я Дейлом…

Рейф расхохотался.

– Ты бы хорошенько позавтракала. Держу пари, прежде чем уехать, он основательно подкрепился. – Рейф обернулся к Лайл: – Так когда мы едем?

Лайл с благодарностью посмотрела на него.

– Прямо сейчас можно?

– Отчего ж нет.

– А ты не собираешься покупать новую машину? – язвительно спросила Алисия.

– Придется. Без машины как без рук.

– Впрочем, в твоем распоряжении всегда есть Рейф. Когда вывихнет палец.

Рейф поднялся и отнес тарелку на буфет. На обратном пути к столу он продекламировал:

– Скажи, куда тебя везти, – я так и поступлю. Что повелишь, любовь моя, тому и уступлю[12].

Алисия прыснула.

– Не пытайся уверить Лайл, что ты от нее без ума. Напрасный труд.

– Лайл доверчивая, – улыбнулся Рейф, – вдруг клюнет? Разрешаю тебе поведать ей все без утайки о моих похождениях. Впрочем, ты в разрешении не нуждаешься. – Он с улыбкой посмотрел на Лайл. – Увы, я не пророк в своем отечестве. Алисия не даст соврать, настоящая страсть мне неведома. Я донжуан, мой конек – флирт, к тому же я люблю браконьерствовать. Разоряю курятники, но к яйцам не притрагиваюсь, разрушение – вот что меня влечет. Всем известно: у меня нет сердца. Ну вот, теперь ты знаешь обо мне все.

Лайл заставила себя улыбнуться. Ей было неведомо, что за подводные течения бушуют в этой комнате, но она заранее опасалась.

– Не может быть, – произнесла она с натужной легкостью.

Алисия расхохоталась.

– Может. Он холоден как рыба. Нет, рыба и то отзывчивее.

– Тогда, может быть, змий? – предположил Рейф с воодушевлением. – Нет, правда, змий куда лучше. «Его душа в змеиной коже…» Оригинальный поэтический экспромт от Рейфа Джернинхема! Не слушай ее, детка, она хочет убедить тебя, что мне нельзя доверять и совершенное безрассудство ехать со мной в Ледлингтон, тем более это не совпадает с ее планами.

– Я только переоденусь, – сказала Лайл.

Когда они выехали на Ледлингтон-роуд, туман рассеялся. Заметно потеплело, а дымка на солнце обещала жаркий день.

– Почему Алисия говорит такие вещи? – неожиданно спросила Лайл.

Рейф хитро покосился на нее:

– А ты не догадываешься?

– Нет. Кажется, она чем-то рассержена.

– Несомненно.

– Почему?

Рейф пожал плечами:

– Почему люди сердятся?

Лайл оставила попытки его разговорить. Неизвестно, куда занесет ее это течение, если поддаться его напору. Откинувшись на сиденье, она промолчала всю дорогу до Ледлингтона.

– Куда тебе? – спросил Рейф, когда они въехали в пригород с его новенькими домами: блестящая черепица, яркие занавески на окнах, недавно разбитые сады и вывески: «Уютный уголок», «Милый домик».