На краю света

— Видишь тот забор, я прикрываю тебя, а ты прыгаешь за него, а после мы бежим со всех ног к этому проклятому пикапу. — Хорошо! — крикнул он и тотчас ринулся к забору, пока я старался поливать иракцев свинцом. Иракцы видимо боялись лезть открыто на нас, ибо помнили, какую дорожку из трупов — мы оставили после себя. — Держу! — закричал он, введя огонь на подавление. — Последний магазин! — после чего я уже помчался в его сторону и успев на ходу выпустить гранату из подствольника прямо по одному из иракцев — его убило мгновенно. — Держу! — крикнул я и он незамедлительно рванул за близлежащее дерево. — Вон там пикап! Держи их на расстоянии — прокричал Бил. — Тебя понял! — я обернулся и увидел, как его пятки начали сверкать. Я зарядил очередную гранату для подствольника и понял, что это была последняя. — Елки зеленые! — произнес я про себя. Хорошенько прицелившись, метким попаданием я смог поразить небольшую группу человек, что рвались в мою сторону. Ранил или убил — было неважно. Из кустов послышался звук работающего двигателя. — Не угнали — подумал я. Бил спустя несколько секунд выехал и что-то начал мне кричать, но мне было уже все равно, ведь я знал, что смогу сравнять счет с этими ублюдками. Пикап выехал через грунтовку на дорогу, я побежал за ним и смог запрыгнуть за пулемет. Оттянув затвор, я развернул его на сто восемьдесят градусов.

— Скажите привет моему маленькому другу! — закричал я и в одночасье зажал гашетку, что есть сил. Пули полетели во все стороны, рикошетя от земли, от стен домов и от машин, что стояли на улице. Подобно муравьям, иракцы начали бежать, кто куда мог. Окутанные хаосом, страхом и ужасом, они не понимали, что происходит, хотя каждого из них невероятно злило появление пулемета у нас. Пикап трясло под моими ногами от разрушений, создавая своеобразный танец смерти. Выстрелы, похоже скорее на небольшие взрывы поднимали фонтаны песка, рассеивая их на весь окружающий ландшафт, словно занавес, скрывающий страшную истину. Сердце колотилось в груди, словно сабля, бьющая в битве, в то время как адреналин заливал мои вены, придавая мне силу и решимость. Небольшими очередями мне удалось по крайней мере убить не меньше дюжины из них — так мне показалось на первый взгляд, хотя их потери могли быть и больше. Бил специально остановился, чтобы я мог их хорошенько нашпиговать свинцом. Казалось еще чуть-чуть и я оглохну, хотя после сегодняшнего, я должен был заиметь, как минимум шестое чувство — не меньше. — Давай поехали отсюда! — крикнул я Билу, как в то самый момент увидел бронемашину и она целилась по нам. Я тут начал стрелять по ней, пока меня не изрешетили. Бил прожал газ в пол и мы двинулись с места. Меткой очередью я смог попасть по стрелку, тем самым убив его. Но этого им показалось мало и бронемашина ринулась за нами в небольшую погоню. — Вот урод! — закричал я проклиная все живое и не живое. Мои руки уже дергались от этого всего напряжения, я опять начал целится в водителя, что сидел за пуленепробиваемым стеклом, но вот только на такой калибр оно не было рассчитано. И подобное стекло выдерживает попадания распределенные по его периметру, а если выстрелы приходятся же на одно и то же место и при чем из такой пушки, как ДШК, то в таком случае — только молитва может помочь. Пару пуль из пулеметной очереди пришлись прямо на водителя, превратив его небольшое месиво. Бронемашина тут же повернуло влево и улетела в кювет. — Одним меньше — пронеслось в моей голове.

Мы ехали в сторону того самого зенитного расчета, что нам удалось уничтожить. Я несколько раз стукнул по крыше пикапа и Бил остановил его.

— У тебя остался GPS?

— Да, к счастью. Сейчас гляну, сколько нам ковылять до базы.

— А он, хотя бы цел?

— Черт, должен быть — с полной уверенностью произнес Бил.

— Цел! — по-детски обрадовался он. — Да твою… Сто километров, мы оказались в самой заднице.

— Ладно, надо выбираться, чтобы там не было. Ведь экипаж вертолета не выходил на связь, сколько? Часа два мы уже в этой заварушке. Они должны будут отправить сюда кавалерию.

— Я хочу в это верить — сказал он и я только сейчас заметил, насколько мы были грязными, побитыми, в небольших царапинах. Ведь когда мы падали и совершали подобные действия, уворачиваясь от пуль, каждый раз бились об камни, землю. Ссадины и синяки были неким узором на моих ногах, но работали они пока что отменно. Бил чуть-ли не изливался потом, равно как и я. Нас хорошенько потрепало, но к счастью мы смогли уйти. Наверное Кауфмана и Гонсалеса уже нет в живых. После всего, что мы сделали в городе, иракцы будут готовы расправится с любым европейцем, что попадется им на глаза. Я не знаю, как объяснить для самого себя произошедшее. Самый настоящий ужас и самый темный час в моей жизни.