На краю тени

— Ладно, тогда лучший в деле.

— Только он им больше не занимается.

— Думаю, все переменится, — сказал Джарл.

— Возьмешь ли кого с собой? — спросила Мамочка К.

— Вы это назло мне? — подал голос Брэнт.

— Нет, — сказал Джарл, не обращая внимания на Брэнта и отвечая Мамочке К. — Так менее заметно. — Джарл повернулся к Брэнту. — Брэнт, пока меня не будет, для тебя есть задача.

— Ты говоришь о Кайларе Стерне?

Джарл улыбнулся.

— Да. Генерал, ты человек чести?

Генерал вздохнул.

— Везде, кроме поля битвы.

Джарл хлопнул его по плечу.

— Тогда я хочу, чтобы ты придумал, как армия Логана Джайра будет громить войска короля-бога.

— У Логана нет армии, — заметил Брэнт.

— Это задача Мамочки К., — ответил Джарл.

— Не поняла?

— Армия есть у Тэры Грэзин. Я хочу, чтобы ты придумала, как ей стать армией Логана.

— Как это? — удивилась Мамочка К.

— А теперь я вынужден откланяться, — сказал Джарл. — У меня свидание в Кернавоне.

18

— Я что, умер и не заметил? — спросил Кайлар.

Он снова двигался сквозь туман смерти, ощущая кожей знакомое движение в абсолютном покое. На краю тумана стояла фигура, завернутая в плащ, такая же эфемерная, как и сам туман. Кайлар был уверен, что это Волк. Неужели-таки умер? Кто-то убил его во сне? Он ведь только прилег…

— Что это, сон? — спросил Кайлар.

Человек в плаще обернулся, и напряжение Кайлара улетучилось. Это не Волк. Дориан Урсуул!

— Сон? — спросил Дориан, щурясь на Кайлара сквозь туман. — Можно сказать и так, только особая разновидность. — Он улыбнулся.

Дориан был красив, даже завораживал. Черные волосы растрепаны, синие глаза блестят умом, правильные черты лица.

— Скажи, почему, друг мой, шагающий по тени, мы не боимся сна? Ведь мы теряем сознание и контроль над происходящим. Происходит нечто такое, что не подчиняется очевидной логике и не следует неизменным правилам. Друзья, появляясь, превращаются в незнакомцев. Окружающая обстановка внезапно меняется, а мы редко подвергаем ее сомнению. Мы не боимся снов, зато страшимся безумия, и нас ужасает смерть.

— Что, черт возьми, происходит? — возмутился Кайлар.

Дориан ухмыльнулся и смерил его взглядом.

— Поразительно. Выглядишь, как и всегда, однако совсем другой.

О боги! Разве с их последней встречи не прошло всего пару месяцев?

— Ты стал значительнее, Кайлар, посерьезнел. Теперь ты грозная сила, с которой приходится считаться. Однако разумом пока не осознал этого. Переделка личности требует времени. Это понятно. Немногие способны убить человека с авторитетом отца и в тот же день стать бессмертными.

— Ближе к делу.

Дориан всегда знал слишком много. Это раздражало.

— Это сон, ты угадал. И — да, я тебя вызвал. Я недавно открыл в себе чудесный вид магии. Надеюсь, что вспомню, когда проснусь. Если проснусь. Не уверен, что сплю. Скорее, я в одной из своих фантазий — и уже давно. Мое тело сейчас в Ревущих Ветрах. Хали приближается. Гарнизон падет. Я выживу, но худшие дни для меня еще впереди. Я наблюдал собственное будущее, Кайлар. Опасный эксперимент, скажу тебе. Я обнаружил ряд вещей, что заставили упасть духом и прекратить обзор. Пока собирал волю в кулак, следовал за тобой. Увидел, что ты нуждаешься в том, кому можешь доверять. Лучше бы тут были граф Дрейк или Дарзо, однако раз они не могут, вместо них здесь я. Друзья нужны даже мокрушнику.

— Я больше не мокрушник. Отказался.

— В моих видениях, — продолжил Дориан, будто не слыша Кайлара, — я пришел туда, где до счастья — один лживый шаг. Я посмотрю в глаза любимой женщине, которая меня тоже любит. Посмотрю, зная наперед, что, если солгу, она будет раздавлена горем. В этом, Кайлар, мы братья. Бог ставит задачки полегче перед людьми помельче. Я здесь потому, что нужен тебе.

Злость Кайлара испарилась. Он вгляделся в туман. Место казалось точной метафорой его жизни: застрял где-то в сумраке. Ничего определенного, все зыбко и нет простого пути.

— Я пытаюсь измениться, — сказал Кайлар, — но не влияю на это. Думал, порву с прошлым, шагну вперед, и — готово дело. Я вхожу в комнату и оглядываюсь. Смотрю, где выходы, оцениваю высоту потолка, проверяю возможные угрозы, не скользит ли пол. Если в переулке на меня кто-то уставится, прикидываю, как его убить, — и чувствую себя отлично. Все под контролем.

— До тех пор, пока?.. — уточнил Дориан.

Кайлар замялся.

— Пока помню. Приходится заставлять себя думать, что инстинкты ошибочны. После чего ненавижу, кем стал.

— И кем же ты стал? — спросил Дориан.

— Душегубом.

— Кайлар, ты лжец и мокрушник, но не душегуб.

— И на том спасибо.

— Что представляет собой ночной ангел?

— Не знаю. Дарзо никогда не рассказывал.

— Враки! Почему ты себе не веришь? Почему не просишь Элену, чтобы верила тебе? Почему не доверяешь ей правду?

— Она никогда не поймет.

— Откуда тебе знать?

А что, если поймет? И как только узнает всю его подноготную, отвергнет? Что с ним тогда будет?