На крючке

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, – Яна осталась сидеть за столиком.

Проводив глазами стройную, немного тяжеловатую фигуру Ангелины, Яна задумалась, вспоминая видения, вызванные при помощи «Джокера». Ее мысленному взору снова открылись картины солнечного побережья, огромные морские яхты на рейде, большие ласковые волны, набегающие на теплый белый песок, прибрежные виллы… Как все это может быть связано с убийством?

Вспомнилось ей также и то видение, которое появилось, когда она работала с картой «Взгляд в прошлое». Она снова увидела точеную фигуру Жени Галкиной, картины, развешанные в комнате и эту руку, которая держала кисть. Что-то ее насторожило в этой руке, показалось знакомым. У кого же она видела такие ухоженные пальцы? Причем, совсем недавно? Она заказала бокал вина и принялась мысленно перебирать людей, которых ей довелось встретить за последнюю неделю. Сперва она, конечно, исключила из их числа женщин, потому как, руки хоть и были холеными, но принадлежали все же мужчине. Первым на ум почему-то пришел Засурский-старший. Яна вспомнила его руки с длинными узловатыми пальцами и сразу же отбросила этот вариант. Затем перешла к сыну Засурского. У того пальцы были такие же длинные, как у отца, правда, более изящные, напоминавшие скорее женские. Этот тоже не подходил. Ваксмахера она видела только вчера, правда, не в той ситуации, в которой можно обратить внимание на руки. Она вспомнила первую встречу с ним, когда он пригласил ее в кафе и представила его руки, державшие вилку, нож или фужер с вином. Нет, она отказалась и от этого варианта. Ногти Михаила Анатольевича, хоть и были ухоженными, но не настолько, чтобы сделать вывод, что он регулярно делает маникюр. Кто же оставался еще? Копелев? Его руки она видела, когда он делал ставки за рулеточным столом, но ей показалось, что у него на пальцах даже торчали заусенцы. И тут ее вдруг осенило. Как же она сразу не вспомнила этого типа, пытавшегося делать философско-психологические заключения. У него еще, кажется, какая-то профессия, связанная с искусством. Ну конечно, он же литературный критик, – Милославская представила себе слегка одутловатое лицо Льва Сигизмундовича, этого молодящегося франта в бежевом. Так вот, значит, о ком говорили карты в связи со смертью Галкиной. Только вот в какой связи? Неужели Браницкий убил Женю? Нет, – сразу же отвергла такое предположение Милославская, – этот никогда не сможет решиться на такое. Тем более, что убийство сковородой для такого эстета, как Лев Сигизмундович, выглядело совершенно неприемлемо. Искал ли он что-то в квартире Галкиной? Вполне возможно, учитывая то, что живет он с ней в одном подъезде и для этого ему не нужно было даже выходить из дома.

* * *

Подозвав официантку, Яна расплатилась и отправилась в гости к Браницкому. Он ее не ждет? Тем лучше. У него будет меньше времени собраться с мыслями. Чтобы не терять времени, она поймала такси и уже через пятнадцать минут поднималась по лестнице первого подъезда, где жил Браницкий. Она знала, что он занимал квартиру этажом выше той, в которой жила Галкина, но чтобы уточнить это, позвонила сперва Елизавете Петровне. Та оказалась дома. Удивившись, что снова видит Милославскую, она все же сообщила ей номер квартиры Льва Сигизмундовича.

– Только он, кажется, куда-то вышел, – добавила она. – Я видела его в окно примерно полчаса назад.

«Замечательная старушка – все замечает», – отметила про себя Яна, вслух же поблагодарила соседку и все же поднялась на один этаж. Она позвонила в квартиру Браницкого несколько раз и, так и недождавшись ответа, пошла вниз. «Кажется, Елизавета Петровна права».

– Ну я же говорила, – встретила ее возле своей двери любопытная тетушка.

– А Лев Сигизмундович случайно не сообщил вам, куда направляется?

– Нет, – она с сожалением покачала головой. – Может, что ему передать?

– Только не говорите, что я к нему заходила, – попросила Милославская, в глубине души понимая, что просьба бесполезна. – Я хочу сделать Льву Сигизмундовичу сюрприз.

– Конечно, конечно, – закивала головой Елизавета Петровна, – я все понимаю.

«Как же, понимаешь ты», – Яна уже пожалела, что обратилась за помощью к соседке.

Она вышла на улицу и присела на скамейку, врытую рядом с подъездом, решив немного подождать Браницкого. Но Лев Сигизмундович домой не торопился. Проведя на лавочке почти целый час, Милославская решительно поднялась и вышла со двора. Заметив красную пластиковую ракушку телефона-автомата, она набрала номер рабочего телефона Руденко. Он оказался на месте.

– Есть какие-нибудь новости? – поинтересовалась Яна после того, как они обменялись приветствиями.

– Кое-что, – неопределенно ответил Три Семерки.

– Что, не хочешь говорить по телефону? – догадалась Яна.

– Точно, – выдохнул лейтенант.

– Давай тогда где-нибудь встретимся, – предложила Милославская. – У фонтана рядом с цирком тебя устроит?

– Буду там через двадцать минут, – согласился Руденко.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ