На крючке

Игорь Михайлович Дедков — единственный человек, с которым я поделился увиденным. Он один из самых достойных людей, каких я знал, — журналист, критик, кстати, человек с белорусскими корнями. Потрясенный моим рассказом, он просил написать о Мамаевом кургане и монументе Родины-матери. Дедков жил тогда в Москве, работал в журнале «Коммунист». Может, сильнее всего и сказалось последнее. Я наотрез отказался писать, о чем сегодня сожалею, уважая светлую память Игоря Михайловича. Он тогда, похоже, обиделся. Что-то осталось между нами непроясненное, недоговоренное.

Не так уж и нужно было ему мое писание. Время диктовало возвращение к уничтоженному, изгаженному и отброшенному. Дедков понял это одним из первых, тяготился нашими правдами и неправдами, неся в своей интеллигентно-крестьянской, переживательной душе вековую нашу, в том числе и белорусскую, вину и боль за прошлое и будущее.

Недавно мне попались на глаза слова пермского профессора о том, что наша Земля — текст, разъяснение палимпсеста — древняя рукопись, написанная после соскоба прежних письмен. На нашем шарике не счесть отредактированных таким образом и отцензурированных, иногда хамски стертых и выжженных текстов. Переписчиков истории, редакторов, цензоров, Неронов, Ермиловых, Ярославских и Авербухов во все века было в избытке. Первоначальный смысл писаний размывался и подменялся согласно идеологии, духовности и интеллекту власть предержащих. Уверен, что Дедков еще задолго до перестройки и гласности думал и искал настоящие, первоначальные палимпсесты, свободные от влияния заказных мифов. Работал по-крестьянски, никого не оповещая об этом, глубинно и молча. Потому что именно тогда, на стыке столетий, начался крик, визг и лай — подняли голову новейшие переписчики эпохально-планетарного текста. Палимпсесты надвигающегося третьего тысячелетия от рождества Христова. Их, по Высоцкому, буйных, набралось, как чертей в аду. И каждый со своей головешкой. Только, как стало ясно позже, не было среди них настоящих вожаков.

Мамаев курган с его символом Родины-матери уже давно нуждался в текстовом лечении, освобождении от коросты мифов казенного патриотизма, очищения от исторической лжи и обмана. Может, потому он и был превращен в огромную советскую коммунистическую уборную. У нас на Беларуси тоже великое множество монументов, древних курганов — восклицательных и вопросительных знаков и точек остановок времени и истории, по местным определениям, копцов и волатовок. Как будто бы копцы — это могильники. Так ли это, не мне судить. На Полесье копцы — зимовальные ямы для картошки. Волотовки, по местному, — богатырские усыпальницы. Они быстро исчезают, соскабливаются, истираются — до гальки, песка в них, так необходимых новостройкам. Домовитые пустодомки усердно пашут не покладая рук. Слепые гусляры могут сегодня петь свои баллады и былины при долинах, ближе к преисподней. Хотя, где сегодня сами эти гусляры. Один баянист на всю Беларусь.

Вопреки названию, Мамаев курган, как об этом свидетельствует официальная история, к татарскому хану Мамаю не имел ни малейшего отношения. Мамай и курган — по-татарски слова, схожие по звучанию. Согласно иному предположению, в переводе с древнетибетского — мать мира. Под курганом — это уже из последних исследований уфологов — геологический разлом, струящий неизвестное сегодня науке облучение.

По преданиям, древние сарматы хранили в кургане священный меч. Святая Богородица повелела Тамерлану, явившись к нему с тем мечом, уйти отсюда прочь.

И наконец, Мамаев курган с монументом Родины-матери — якобы ключевая точка уничтожения планеты Земля при наступлении апокалипсиса, конца света. Потому и разгорелось там великое побоище — Сталинградская битва и одновременно лихорадочные поиски, археологические раскопки, проводимые фашистской организацией «Аненербе» (наследие прошлого, память предков). Искали древние артефакты, прежде всего — чашу Святого Грааля, которая, по преданию, была спрятана на кургане. Вот, дескать, почему ни Сталин, ни Гитлер, несмотря на жертвы, не хотели от него отступиться.

После окончания битвы на Мамаевом кургане не было и пяди земли, свободной от металла. На каждый квадратный метр припадало от пятисот до тысячи двухсот пятидесяти пуль и осколков снарядов, бомб и мин. Потому по первому освободительному году Мамаев курган не зазеленел: трава не смогла пробиться через металл.

Советская действительность исправила положение — унавозила почву кровавыми мифами, символами и святынями. Переписала чуть ли не все сразу тексты, палимпсесты, рукописи своей и чужой земли. Как же мы измельчали, добыв огонь и покинув пещеры.

Почему у нас более или менее получается — осквернять память, позорить могилы предков да на Вечном огне жарить шашлыки и спариваться на могильных плитах?

Такие наши сегодня писания и послания будущему. Тексты, рукописи и палимпсесты творцов новых идолов и идолищ, манкуртов и зоилов.

Перевод с белорусского автора.