На крючке

Правая ладонь Милославской лежала на карте. Яна закрыла глаза, ожидая, когда наступит необходимое состояние, но ничего не происходило. «Господи, не может быть!» — прошептала Яна, приготовившись к самому худшему. Такое могло произойти только в одном случае — когда человек был мертв, и невозможно было уловить его энергетику. «Неужели Галкина была права, когда говорила, что за ней кто-то скрытно наблюдает?» — Яна снова перемешала карты и выбрала ту, которую называла «Царство Аида».

Проделав с ней те же самые манипуляции, что и с первой, она смежила веки.

Милославская поняла, что «находится» в квартире. В квартире, по которой словно пронесся тайфун, сметающий все на своем пути. Казалось, не было ни одного предмета, не сдвинутого со своего места. Прихожая, гостиная, спальня — везде одно и то же. Мысленно управляя своим внутренним взором, Яна направилась на кухню, заметив по пути раскрытую шкатулку с золотыми украшениями. Труп, с неестественно вывернутой головой лежал на полу среди поверженной кухонной утвари. Рядом с телом Яна увидела высокую вазу индийской работы, которая лежала в ногах жертвы. У Милославской возникло такое ощущение, что бедная женщина пролежала в таком положении не один час, а может, и не один день.

Яна открыла глаза, сняла ладонь с карты и тяжело вздохнула; каждое такое обращение к карте отнимало большое количество энергии, которое потом приходилось восстанавливать. К примеру, Яна не могла использовать подряд больше двух карт, к тому же, между сеансами ей была необходима двухчасовая передышка. Исключение составлял лишь «Джокер», отнимавший вдвое меньше энергии.

Сделав глоток кофе, Яна откинулась на спинку кресла и закурила. Неужели она виновата в том, что не начала работать по заказу Галкиной на несколько дней раньше? Возможно, тогда Евгения осталась бы в живых. Милославская вспомнила разговор, произошедший несколько дней назад.

* * *

Галкина пришла днем, предварительно позвонив, но не объяснив по телефону цель своего визита. Уловив в ее голосе тревожные нотки, Милославская согласилась на встречу, но обещать ничего не стала, как впрочем и всегда.

Открыв дверь, Яна увидела на пороге стройную молодую шатенку двадцати с небольшим лет, с короткой мальчишеской стрижкой, прямым, немного крупноватым носом, пухлыми губами и большими серыми глазами, в которых бегали какие-то нервические искорки.

— Здравствуйте, я — Галкина, — она покосилась на Джемму, замершую у Яниной ноги.

— Добрый день, — Милославская жестом отправила собаку в гостиную и шагнула в сторону, освобождая посетительнице дорогу, — пожалуйста, проходите.

— Даже не знаю, с чего начать, — сказала Женя, судорожно теребя в руках сумочку, когда они устроились в креслах и Яна приготовила кофе. — Такая необычная ситуация.

— Если хотите, можете курить, — Милославская вынула сигарету для себя и пододвинула пачку к Галкиной.

— Спасибо, — Женя достала сигарету и, сунув ее в уголок рта, прикурила.

Некоторое время они молча курили, пили кофе, и Милославская исподволь поглядывала на потенциальную клиентку, стараясь обрисовать для себя ее психологический портрет. По ее движениям, взглядам, манере сидеть, держать сигарету и прочим мелким деталям, обычно ни о чем не говорящим не специалисту, Яна решила, что перед ней не вполне уравновешенная личность, склонная к аффектации, но старающаяся держать себя в руках и, именно поэтому, еще более агрессивная. Впрочем, эту нелицеприятную характеристику можно было дать четверти, если не трети населения страны.

— Как вы узнали обо мне? — спросила Милославская, пытаясь таким простым вопросом настроить Галкину на положительный лад.

— Знаете, это так странно, — улыбнувшись уголком рта, произнесла Галкина, — когда я подумала, что со мной творятся какие-то необъяснимые вещи, мне под руки попалась старая газета со статьей о вас. К счастью, ваш телефон оказался в телефонном справочнике. Вы думаете, это провидение?

— Возможно, — Яна не стала возражать. — Так что вас беспокоит?

— Мне всегда казалось, что я нормальный в психическом отношении человек, — Галкина затушила сигарету и снова начала теребить в руках сумочку, — ну, — она снова слабо улыбнулась, — возможно, с некоторыми отклонениями, но у кого их нет?

— Во всяком случае, — подбодрила ее Милославская, — ваша самооценка и самоанализ делают вам честь. Продолжайте, пожалуйста.

— Хочу предупредить, — она несколько раз моргнула и почесала кончик носа, — что у меня нет абсолютно никаких доказательств того, о чем я хочу вам рассказать.

— Поэтому-то вы пришли ко мне а не в милицию, — догадалась Милославская.

— Конечно, — согласилась Женя. — Это началось дня три-четыре назад, то есть, я хочу сказать, мне стало казаться это дня три-четыре назад, — поправилась она.

— Хорошо, — кивнула Яна. — И что же вам стало казаться?

— Что за мной кто-то следит.

— Вы можете это как-то объяснить?

— В том-то и дело, что нет, — Галкина покачала головой, выпятив пухлые губы.

— То есть, — пыталась помочь ей Яна, — вы не видели никого или ничего подозрительного?

— Да, то есть, нет, то есть, я думаю, что может быть, эта машина…