На крючке (СИ)

Минут через пять в холл вошли Тим с Ваней, а через двадцать вся компания была в сборе, включая одну смутно знакомую девушку, которую я, кажется, видела на свадьбе Нюты. Катя так вообще с визгом бросилась на Дениса, когда тот появился в поле её зрения.

Нет, я рада за подругу. Но лучше бы я дома радовалась, потому что серьёзный взгляд, коим меня сверлил один индивид, был настолько красноречивым, что я понимала: от вопросов мне не отделаться. Только сбежать под шумок, да и то, уверена, он заявится ко мне, чтобы уличить во лжи. А ложь была. Неправильная, не такая, как принято, но она была.

Когда на экране монитора в зале появился малыш Стаса, ребята радостно загудели. В их сторону я не смотрела, боясь встретиться с обвинительным взглядом. Ларина же ко мне не подходила, наверняка опасаясь гнева беременной подруги. И всё бы ничего, но я как-то быстро растеряла весь интерес к зданию, да и к мероприятию в целом. На малыша и потом посмотреть можно. Можно ведь?

Но уйти под шумок не позволила уже Светка. Вцепилась в руку как коршун, раскусив мой отступательный манёвр, зыркнула красноречиво и пригрозила:

— Вот только попробуй, Аленька.

Сглотнула, вспомнив, как всё это время мы с Катькой виртуозно отбрехивались от темы отцовства моей малышки, и обречённо вздохнула. Они меня препарируют. Не сговариваясь.

Я даже в защитном жесте как-то прикрыла живот и взглянула на биологического отца ребёнка. А тот смотрел на чужого малыша и улыбался, похлопывая по плечу Стаса.

И так это выглядело, что в голове невольно мелькнуло: «А что, если бы он свою дочь увидел?». Зажмурилась, пытаясь выкинуть эту мысль из головы.

Нам с Машенькой никто не нужен. И вдвоём будет хорошо, так ведь?

Снова погладила живот и посмотрела на экран, где показывали почти полностью одетого малыша с курносым наморщенным носиком, которому явно было дискомфортно в непривычной новой одежде.

Через пару минут вышла Нюта, которую крепко стиснули в объятиях сильные мужские руки и зацеловали явно очень соскучившимися губами.

Если я не ошибаюсь, то ребята пробыли в командировке больше двух недель. Потому не удивительно, что Стас не выпускает из рук свою Куклу. Удивляло как раз то, что они не должны были так быстро вернуться. Я так поняла, что их тут совсем не ждали. Даже Ларина ничего не знала.

Когда вынесли малыша, завёрнутого в выписной тёплый конверт, мы сделали несколько общих фото и отправились на улицу, где поздравляли молодых родителей.

И в какой-то момент, когда я уже забыла о том, что нужно сбежать, и успокоилась, что Саша не проявляет больше никаких эмоций в мою сторону, меня схватили под локоть и повели подальше от гудящей радостной толпы.

Было бы глупо сказать, что я не поняла кто и зачем. Я просто впала в ступор, потому что не ожидала подобного. В смысле ожидала, но не так! Например, он мог бы приехать вечером и попробовать поговорить тет-а-тет или, когда все разойдутся, спокойно подойти, но не утаскивать, как отставшего слонёнка из стада.

— Что ты делаешь? — опомнилась я наконец.

Кажется, кличка Волка оправдана не только взглядом. Дикий зверь умел охотиться, чем и пользовался в отношениях с людьми.

***

Ещё тогда, при первой встрече, я отметил, что она необычная. Тихая, скромная, нежная. Таких в жёны берут, а не тащат в койку, как я. Лакомый кусочек, который удалось урвать. И нет, я не чувствую ни капли вины, а вот живот… Живот меня настораживает. Нютка нашего Демона утверждала, что ребёнок не мой. Что эта малышка сразу после её свадьбы нашла себе какого-то… Нет, на практике я убедился, что жениха-то и нет никакого, но кто знает, выдумала она его или бросила? Впрочем, мне дела нет до него. А вот растущий живот будоражит во мне самые странные чувства.

Я долго искоса смотрел на неё, пока она мило улыбалась подруге. Смотрел и отговаривал себя подходить. Мне плевать. Должно быть плевать. Но когда ноги привели к ней, я понял, что меня в буквальном смысле потряхивает.

Подгадав, когда она окажется чуть дальше от радостной толпы, я взял Алю под локоть и увёл в сторону, стараясь не обращать внимания на тревогу и попытку осторожно вырваться.

— Что ты делаешь?

— Поговорить хочу, — ответил спокойно. — Знаешь, я ведь той ночью не предохранялся, потому что кто-то сорвал мне крышу и убедил в том, что это не требуется. Не хочешь объясниться?

— Нет, — спокойное, даже холодное в ответ.

Я чувствовал, как долбится о рёбра грёбаное сердце. Понимал, что слишком остро реагирую, но мысль, что она от меня забеременела, будоражила как никогда.

— Ты мне соврала тогда, в машине, когда сказала, что это не для тебя витамины.

— Я не врала!

Скрывшись от посторонних взглядов за фургоном, я остановился, развернул Алю к себе лицом и заглянул в карие глаза. В них ещё тогда утонуть можно было, а сегодня и вовсе.

Указав ладонью на её живот, я невесело усмехнулся:

— Да? Тогда, может быть, скажешь, что ты только месяц как беременна?

Она вдруг насупилась непонимающе.

— В смысле?