На круги своя

А старый Бобр отправился на поля вечной охоты и унес тайну с собой глубоко под красную глину, что лежит к востоку от солнца, к западу от луны.

* * *

Примерно так, хотя и не столь цветисто, рассказывал свою историю пономарь-волшебник с Ронё, когда в его воды забредал какой-нибудь прогулочный катер — хозяина угощали выпивкой, и он показывал окунистые места. Отличить в его словах правду от вымысла было нелегко: пономарь был известный выдумщик, а о том, как ему живется в одиночестве и нищете, он никогда не рассказывал. Соседи утверждали, что он никогда не учился в Музыкальной академии, не знал отца и матери, никогда не был женат. Но возможно, это тоже неправда — знали бы вы только, какие на побережье живут обманщики и пройдохи! Упрямые и себе на уме. В море они, мол, видели большого морского змея, а в лесу лешего. Они редко ходят в церковь, прячут под камни монетки, заговаривают ружья и умеют колдовать. Но все же главный волшебник — это пономарь с острова Ронё.

ПОРТНОЙ ЗАДАЕТ БАЛ

SKRÄDDARNS SKULLE HA DANS (перевод C. Белокриницкой)

Если погожим летним днем выйдешь из залива за прибрежную полосу и проплывешь мимо гряды Скубураден и острова Госшер, ты увидишь плато еще одного острова, вытянутого, напоминающего кранбалк. В нем нет ничего примечательного по сравнению с другими ближайшими островками, если не считать, что он выше и выглядит как сплошная гнейсовая скала, разрезанная пополам расщелиной. Сойдя на северный берег, ты вскоре попадешь в заросли ольховника, а войдешь поглубже в расщелину, и у тебя под ногами раскинется ковер из невысокой травы, словно разложенный для просушки между влажными скалистыми стенами. Продолжишь путь по этому зеленому ковру — и окажешься сначала на горной дороге, обрамленной орешником, который скрывает входы в гроты и пещеры, потом в бору, потом в смешанном лесу из березы, осины и ясеня, потом перед тобой появится горная дорога, она сузится и превратится в тропинку, которая круто уходит ввысь, извиваясь, будто винтовая лестница в башне. Еще несколько шагов вверх — и снова спуск в расщелину, где бересклет прячет от ветра свою блестящую зелень и ярко-красные ягоды; и снова вверх, до самого голого края горы, где, судя по обглоданным щучьим костям, проживает скопа, а разбросанные кругом перья и высохшие скелеты морских птиц указывают места, где ястребы, соколы и морские орлы тоже устраивают свои пиршества, спокойно наслаждаясь пищей, хотя одним глазом и поглядывают на свои бескрайние охотничьи угодья среди синеющих проливов — от прибрежной полосы до маяков и бесконечной глади моря. Но стоит сделать несколько шагов и посмотреть вниз, как сразу забываешь Голгофу наверху и видишь прелестную картинку, которую никак не ожидаешь встретить здесь. Защищенный горными стенами от всех холодных ветров мира, от норд-веста до зюйд-оста, простирается травяной ковер такого зеленого цвета, какой бывает у только что взошедшей ржи; а чуть подальше пасется под белыми березами буренка. Зеленая лужайка спускается к серой избе, окруженной небольшим садом, а еще ниже, у самого моря, — гавань с причалом, навесом для лодок, садком для рыбы и сетями.

И все это — владения портного!

Стоит спуститься с крутого склона вершины, овеваемой холодными пронизывающими ветрами, и ты сразу же почувствуешь, как сквозь недвижный воздух припекает солнце, а пройдя еще пять минут, поймешь, насколько изменился климат и вместе с ним растительность. И все же ты готов будешь поверить в чудо, увидев, что на одной ветке рябины растут яблоки, а на другой — груши, а заметив мелкие яблочки на кустах боярышника, подумаешь, что попал на зачарованный остров, где сможешь рвать фиги с кустов репейника! Спустись по лужайке и приблизься к дому, и тут, если тебе повезет, ты увидишь в открытое окно самого чародея. Он сидит у окна, а перед ним стоит проволочная клетка с коноплянкой, кроваво-красные крапинки на груди птички горят на фоне листьев салата. Сидя по-турецки, он длинными стежками сшивает куски клетчатой ткани, которая скрывает нижнюю половину его тела, оставляя на виду лишь небольшую часть верхней, ибо живот у него отсутствует, и кажется, что маленький человечек снял с себя грудную клетку и поставил ее прямо на стол, а сверху положил голову. А шеи и вовсе не заметно. Это и есть портной, которого жестокая рука природы вылепила горбуном, именно поэтому родители выбрали для него сидячую работу.