На круги своя

— Не однозначно, но вполне допустимо, — согласился он. — Но чтобы знать точку выхода, сам ардон должен был оказаться в ней. А это зона Сдильмы.

Я удрученно выдохнула, на миг закрыла глаза ладонью, словно его попытки выскользнуть из расставляемых мною ловушек, вызывали физическое неприятие.

Игра на публику, ничего более. И мы оба это понимали.

— А присутствие там средств слежения подтвердили, конечно, не вы…

— Но…

— Стас! — прорычала я, надеясь, что у Таласки хватит ума не рассказывать об этой сцене отцу и Шторму. Ведь засмеют…

Тарс был мгновенно прижат к зафиксированной в верхнем положении спинке…

Хотелось расхохотаться в голос, забыв о серьезности положения в котором мы находились, но приходилось «держать лицо». Если Шураи предпочитал «силовые» методы воздействия, мне ничего не оставалось, как помочь ему принять правильное решение.

— Капитан, — остановил меня мой же голос в исполнении ИР, — я тут покопался в записях Тайраши…

— Я дам точку выхода, — обреченно вздохнул дарон и дернул плечами, требуя, чтобы его освободили. — И не только эту.

Приподняв кружку, словно салютуя, сделала пару глотков, наслаждаясь острым кисло-сладким вкусом, точно соответствующим моему настроению. Встретилась взглядом с Шураи, залпом допила остальное — не пропадать же добру, как говорил мой сын.

— Я не сомневалась в этом, дарон, — произнесла я без малейшего намека на сарказм. — Не знаю, что именно мешает вам просто помочь мне решать наши общие проблемы, но я готова выбивать из вас знания хитростью, лестью, силой… — поморщилась — то, что я говорила, было неприятно мне самой, — но не тогда, когда на кону стоит время и чьи-то жизни. Вы уж примите для себя, кто мы для вас: друзья или враги. Поверьте, нам всем станет легче.

— Я подумаю над вашим предложением, — совершенно серьезно отозвался тот и, кивнув на пульт, уточнил: — Я могу ввести координаты?

— Я только этого и жду, — хмыкнула я, возвращаясь к своему ложементу. Отдав кружку Антону, подхватила Тимку на руки. Сев, пристроила звереныша у себя на коленях. — ИР внести в журнал. Приказ капитана: ввести в список членов экипажа вторым помощником капитана — ИР Дальнира. По карте особого положения — список «Б».

— Принято, капитан. — Короткая пауза и… — Капитан, разрешите вопрос?

— Вопрос разрешаю.

— А почему список «Б»?

Интересно, когда придет время вспоминать об этих мгновениях, какие чувства я буду испытывать?

Ответила сама себе без труда: все, что угодно, но только не горечь о потерях.

— Вот выяснишь, кто покопался в твоем сложно структурированном разуме и убедишь меня, что такого больше не повторится, тогда и поговорим о списке «А», а пока…

— Принято, капитан. В журнал внесено.

— Вот и хорошо, — протянула я, расслабившись. — Второму помощнику капитана Дальниру принять вахту навигатора. Жду расчет курса для прыжка. — Посмотрела на Искандера, ловя себя на том, что пока обходилось без мук совести, и продолжила: — Второму пилоту принять вахту. Прыжок по готовности.

Во всем, что происходило, был один положительный момент. Когда вернутся, Дарил и Тарас нам будут завидовать.

Когда вернутся… «Если» в этой фразе даже не звучало.

* * *

Около десяти тысяч лет тому назад…

Личный журнал капитана Тайраши… (Адаптировано ИР «Дальнира»).

Группы «Ворош» не существует. Мы появляемся незаметно, наносим удар в спину и исчезаем, чтобы оставить после себя страх.

Мужчин среди капитанов нет. Лиазе утверждает, что они слишком рациональны, Мириам поддакивает, пеняя на стереотипность мышления, которая не позволяет тем выйти за рамки привычной тактики.

Я не соглашаюсь ни с той, ни с другой. Просто… им еще есть ради чего жить, а нам уже ничто не мешает умереть. Поэтому мы и можем то, на что оказываются неспособны они.

В командном — я, молчаливый Джастин, пристроившийся у меня на коленях Тимка и незримо присутствующей частью себя ИР в качестве навигатора. Все остальные — в кают-компании, пытаясь решить задачку, которую я им подбросила.

Юл, который вроде как не имел к сложно структурированному разуму никакого отношения, подвизался там же. И Валечка. И даже Стас.

Их отсутствие меня в какой-то мере радовало, хотелось просто тишины.

В прыжок мы ушли сорок минут назад, впереди еще час десять. Выйдем — не выйдем…

Игорь не провидец, всего лишь интуитивщик, но он спокоен, а значит, спокойна и я, пусть и догадываюсь, что эта безмятежность майора всего лишь отражение его веры в меня.

Вопросом, что ему дает основания для этого, я не задавалась: верит — пусть верит.