На крутой дороге

Но он будто и не слышал. Заметно прибавил шагу и удалялся от нее, как человек, который торопится куда-то по исключительно важному делу и не имеет времени даже оглянуться.

— Неужели я ошиблась? — проговорила она намеренно громко, чтобы он услышал. И только теперь заколебалась: Лебедь последнее время прихрамывал на правую ногу, а этот шел не хромая, твердо и четко отпечатывал шаги. «Конечно, ошиблась. Ну и глупая же я, пристала к чужому!» — корила она себя, стараясь убедить в ошибке.

А в действительности это был он, Лебедь. И он узнал Надежду. Узнал сразу, как только увидел ее в тени верб. В другой раз и в других условиях он сам кинулся бы к ней — о, как обрадовался бы он такой встрече! — но сегодня ему было не до Надежды. Сегодня у него так тревожно сложился день, что он боялся встречаться с сослуживцами. И именно в этот день, когда весь завод называл его своим героем, а Шафорост так болезненно переживал утрату зятя, Лебедь горько сетовал на свою судьбу за то, что она привела его на этот завод и породнила с Шафоростом.

Война и в жизнь Лебедя внесла свои коррективы. Многое из того, чем он когда-то увлекался, чего страстно жаждал, утратило свою привлекательность и привело его на край пропасти. А когда сталкиваешься лицом к лицу с опасностью, тогда невольно вспоминаешь тех, кто предостерегал тебя от нее, и раскаиваешься, что не прислушивался к их советам. Лебедь теперь особенно часто вспоминал свою мать и упрекал себя за то, что в свое время не послушался ее.

Мать для него была таким же ревнивым наставником, каким был дядя Марко для Надежды. Что-то общее было и в детстве Надежды и Лебедя. Он тоже, как и она, рано лишился отца и прошел по-своему суровую школу. Мать не баловала его, сызмальства приучала к умению пробивать себе дорогу. Но заботливая мать — женщина волевая, с коммерческой хваткой, умевшая залезать в чужую душу, чтобы выгодно купить и выгодно продать, — по-иному смотрела на жизнь, нежели наставник Надежды Марко Иванович, и весь смысл жизни видела только в наживе. Умением добывать деньги она измеряла человеческое достоинство, поэтому весь мир казался ей сплошным торгом, где все пытаются друг друга обмануть, перехитрить и где все в конечном счете базируется на принципе: не ты обманешь, так тебя обманут.

Материнское воспитание не прошло бесследно для понятливого и бойкого мальчугана, хотя он немало натерпелся от этой науки. Во времена преследования за спекуляцию мать покинула его и даже на несколько лет как бы умерла для него, сдав его в детский дом, — швырнула с умыслом, предусмотрительно переменив его фамилию на другую, ничем не запятнанную и благозвучную — Лебедь. Нагоревался и натерпелся он в этом холодном, неприветливом сиротском доме, но потом, когда подрос, был благодарен матери за такую науку. Из детского дома ему без трудностей открылись двери в рабфак, а оттуда и в вуз.

По окончании института Лебедь должен был ехать на Урал. Уральский завод, куда его направляли, хотя и был далеко не первоклассным, да к тому же и отдаленным от центра, зато там его ждала широкая дорога, по которой он мог уверенно идти в новую жизнь. Еще на третьем курсе Лебедь предусмотрительно соединил свое сердце с сердцем дочери директора этого завода, которая училась вместе с ним. Соединил довольно прочно. Мать невесты, растроганная счастьем дочери, в каждом письме уже называла его «своим», «родным», тайком от мужа посылала дочке посылки и денежные переводы из расчета на двоих и с нетерпением ждала будущего зятя к себе. Она уже выделила в квартире комнату и убрала ее для молодых.

Предприимчивая мать Лебедя, которая к тому времени уже «нашлась», сразу же одобрила выбор сына. Она не знала невесту, ей было безразлично, какова она, ее прежде всего интересовало, кто ее отец. Достаточно потрепанная суровыми житейскими ветрами, она хорошо понимала силу влиятельных связей и поэтому настойчиво советовала сыну ехать на Урал.

Однако сын не послушался. В то время, когда на Урале его уже считали зятем, перед ним внезапно раскрылась более заманчивая перспектива на берегу Днепра.

Уже с самого начала своей деятельности на заводе, еще до того как он породнился с Шафоростом, Лебедь успел завоевать расположение Стороженка. Впрочем, это было не так уж трудно: инженер, вышедший из беспризорных, представлял собой в глазах Стороженка образец классовой чистоты. Стороженковская осведомленность в заводских кадрах помогла Лебедю быстро сориентироваться в расстановке влиятельных лиц, узнать прав и характер каждого, выявить людей с изобретательским даром, войти к ним в доверие, стать сначала консультантом, а впоследствии и соавтором многих изобретений.