На крыльях

«Ты всегда был таким, братик: милым, самоотверженным и тупым. Но как же тогда Олечка, которая спряталась от тебя в Лондоне? Или где она там сейчас? На восточном побережье Штатов… Забыл ее, да? А она тебя помнит и…»

Помнит.

Возможно, Оля ждала, что он найдет ее. Увезет. Спрячет. Защитит.

Возможно, она ждет его до сих пор.

«А она тебя помнит и…

»

Слова хлестали по щекам, как руки.

Он тоже ее помнит. Но не знает, где она. И тогда не мог узнать – даже через детектива, которого нанимал.

А потом оставил попытки. У него появилась музыка, которая заменила любовь.

Арин бежал долго, изматывая себя, и вместе с физическим напряжением уходила злость. Наверное, для людей в редких машинах, которые проезжали по трассе, он смотрелся странно, но ему было все равно.

В какой-то момент Арин остановился, согнувшись и упираясь руками в колени, ловя воздух ртом и чувствуя, как горят ноги. Силы были на исходе, но – парадокс! – он чувствовал себя значительно лучше.

Арин дошел до какого-то поселка, расположенного рядом с городом, устроился на пустой остановке, решив дождаться первого автобуса. И много думал, грея руки дыханием.

Утром, перед свадьбой Келлы, он попал к частному детективу – не говоря об этом никому: ни сестре, ни Кею. Тот пообещал найти Ольгу в кратчайшие сроки.

И нашел. Правда, детективу пришлось постараться – Ольга сменила имя и фамилию, однако в этот раз Арину повезло. И он, не особо веря в это, стал обладателем ее адреса – сейчас девушка жила в Лондоне, как и говорила сестра.

Вновь ничего никому не объясняя, Арин купил билет на ближайший рейс из Берлина в Лондон и улетел. Ему казалось, что они должны встретиться. Им стоит хотя бы поговорить. Объясниться. Попрощаться – спустя столько лет.

Если Оля помнит его, как сказала Лина, значит, она ждет. Точно ждет. Возможно, ей важно, чтобы он сам нашел ее. Доказал свою искренность. Тогда, боясь родителей, находясь в стрессовой ситуации, она боялась выйти с ним на связь. А он просто не мог найти ее. И потом бросил это дело.

А она ждала, черт возьми. Ждала!

Арин был реалистом и понимал – невозможно восстановить утраченные связи, хеппи-энд в их истории весьма сомнителен, но странное чувство, желание встречи гнали его вперед. Самолет рассекал густые облака, а Арин, сидя в кресле, почему-то вспоминал былые дни, хотя давно уже запретил себе погружаться в прошлое.

Тогда, в школе, когда он сидел за одной партой с Антоном, а Оля – с его сестрой, ему было страшно подойти и признаться в своих чувствах. Смущался до дрожи в коленях. И только благодаря, наверное, Лине смог преодолеть себя.

Когда они остались с Олей одни в запертой квартире, то сначала сидели порознь – она на диване, вытянув длинные ноги, обтянутые прозрачными тонкими колготками, он – в кресле. Поняв, что самим им не выбраться, а придется ждать кого-то, кто откроет квартиру снаружи, они успокоились и разговорились. Говорили о фильмах, музыке, почему-то – об истории. Стали смеяться и шутить. Оля увидела в его комнате гитару и спросила – умеет ли он играть, и Арин исполнил ей пару песен. Сначала ему отчего-то было неловко, а потом он вдруг как-то внезапно понял, видя восторженные глаза девушки, что ему нравится играть для кого-то, и, наверное, тогда его впервые и стали посещать мысли о том, чтобы заниматься музыкой всерьез. Что бы ни говорили родители, и как бы ни смеялась сестра.

Потом, дожидаясь, когда приедет Лина, они вместе ужинали – Оля сделала бутерброды и какой-то салат. А после, когда за окном уже было темно, пошли смотреть фильм – сначала это была веселая школьная комедия, потом – триллер. Они сидели с ногами на диване, и Арин не знал, как бы дотронуться до ее руки. Поцелуй был пределом его мечтаний.

Тогда он был… невинным? Пожалуй. Глупым мальчишкой. Без грязи в сердце и в мыслях.

Оля поцеловала его сама – он даже не ожидал, что это может случиться и что она так здорово умеет целоваться. Девушка сидела на его коленях, обхватив плечи руками, и целовала неожиданно жадно, требовательно, жарко.

С тех пор они не расставались. Дружили парами. И это было веселое время.

За этими мыслями Арин уснул и вместо ярких цветных снов, которые обычно посещали его, видел длинный бетонный коридор, по которому шел, не понимая, куда идет и зачем, и шел долго, пока вдруг коридор внезапно не закончился и Арин не ступил в пропасть, проваливаясь сквозь облака и летя вниз.

От ощущения падения он и проснулся – самолет попал в зону турбулентности, и их затрясло.

В Хитроу Арин прилетел грязным серым утром. Недавно прошел дождь, было пасмурно, и вокруг стелился предрассветный туман.