На крыльях кошмара

Причаливая в Виньяэлло, она находилась в двух месяцах пути от дома. Достаточно времени, чтобы подготовиться к возвращению домой. Но два месяца волшебным образом превратились в два дня, и столько всего навалилось, что полностью осмыслить происходящее у кхари получилось только сейчас. Ведь она не появлялась в отчем доме десять лет… К какому же приёму ей готовиться? Только насчёт одного человека Алея была спокойна, как прежде – мамы. За ней больше всего скучала пятнадцатилетняя девушка, полюбившая исенбарского принца. По её ласковым рукам и голосу. И теперь кхари была готова стерпеть неминуемые упрёки, лишь бы вновь искупаться в материнской любви.

Из-за темноты Златолучье появилось внезапно. Пегасы стали плавно снижаться, планируя на мощных крыльях, и Алея увидела, как в ночи вырисовывается город. Второго такого не найти в целом мире. Здесь возвышались деревянные дворцы – один краше другого, но больше и величественнее остальных был княжеский терем. Резная махина, при взгляде на которую оставалось противоречивое впечатление лёгкости и ажурности. Конечно, ночь скрыла большую часть великолепия, вычленив кольцом света посадочное поле. Но всё равно мелькнули и золочёные крыши, и поскрипывающие птицеверты, и открытые кружевные веранды…

Место приземления было окружено цепочкой из двенадцати гридей с факелами, в свете которых вырисовывалась небольшая группа людей – встречающих. Алея насчитала всего троих человек. Она, конечно, не рассчитывала на хлебосольную встречу, но её душе хотелось чего-то большего спустя десять лет отсутствия.

Пегасы крыльями регулировали приземление, а затем плавно коснулись копытами вытоптанного поля. Путешественники кое-как спустили задеревеневшие без движения тела с высоких спин животных. К крылатым коням тут же подоспели слуги, чтобы отвести их на отдых. Они же занялись вещами всадников. Завтра летунам предстояло отправиться в обратный путь. Без седоков они справятся быстрее, но всё равно солнечные равнины Илалии увидят только к послезавтрашнему вечеру.

«Позови меня, когда будет нужно» – появилось откуда-то в голове кхари, когда она по лесенке спускалась на землю со спины пегаса. Она так и не поняла, откуда взялись эти слова, и слишком устала, чтобы всерьёз озадачиться вопросом.

Кстати, о солнечных равнинах Алея подумала с тоской. В Лурье настоящее тепло приходило только в Липце – середине лета, а сейчас заканчивался Травень – последний весенний месяц. Поэтому, едва спал защитный полог, к которому лурийки успели привыкнуть, на них тут же обрушился промозглый и сырой ветер. Холод заставил поёжиться и Алею, и Тарину. Так уж вышло, что они обе в последнее время обитали в тёплых странах.

– Исенбарские деньки закончились, – прокомментировал кто-то из темноты ехидно.

Кхари скрипнула зубами и повернулась, чтобы разглядеть умника, но тут же забыла про него. К ней шёл первый княжеский воевода.

– Здравствуй, Алея, – сказал он звучно и раскрыл дочери объятия.

– Здравствуй, отец, – молодая женщина не заставила себя ждать и обняла родича.

Впрочем, изъявление тёплых чувств быстро закончилось, и Аремир отстранился. Он почти не изменился – несмотря на возраст сохранил могучую стать. За прошедшее время первый княжеский воевода отрастил бороду подлиннее, да морщинки около глаз прорезались чётче. Но взгляд у него был по-прежнему яростный, сильный и требовательный, и Алея на миг снова почувствовала себя пятнадцатилетним несмышлёнышем, полностью покорным и зависимым от воли родителей.

– Надолго затянулась твоя служба в Исенбаре, но я рад, что ты вернулась.

Упрёк в его голосе кхари услышала ясно. Что ж, отец имел на него право, поэтому молодая женщина с поклоном приняла слова воеводы.

Двумя другими встречающими оказались отец Тарины – княжеский егерь Канияр, которого Алея вспомнила, едва на него глянув, и незнакомый мужчина в тёмном кафтане и портах. Он сразу же подошёл к Невеяру и отвёл его в сторону. Приписать язвительные слова об «исенбарских деньках» кхари могла только этому незнакомцу.

Почти сразу группа направилась к входу в терем. Всё вокруг словно дышало холодом и отчуждённостью, от которых невольно сжималось сердце. Алея вдруг поняла, что раньше здесь всё было иначе. И дело вовсе не в её возвращении, а в том насколько оно своевременно. Слишком пустынно было вокруг, словно замерло и затаилось. Раньше лурийцы устроили бы пир на весь мир в честь её возвращения, да ещё и в компании с егерской дочкой. Просто потому, что здешний народ очень любил веселья, пиры и застолья. Но теперь в Златолучье сгустилась тишина, скрывая что-то за своим молчанием.

Княжеские хоромы представляли собой большой комплекс сооружений, где размещалось не только семейство Остроглядов, но и все их ближайшее окружение. Поэтому процессия отцов и дочерей проследовала к высокому крыльцу и поднялась в сени, чтобы там разойтись по многочисленным коридорам и в итоге оказаться каждая на своей половине.