На крыльях миражей

Жена была не просто любознательна в отношении чувственных удовольствий – назойливо сосредоточена конкретно на эротизме, первый опыт которого приобрела ещё в нежном возрасте: не по любви, нет, это было искушение взрослостью, которая манила сочными деликатесами, подробно и чувственно описанными в женских романах.

Любовные истории Ирочка читала запоями с раннего детства, благо такие возможности у неё были. Иногда родители заставали девочку среди ночи с книжкой под одеялом со светом фонарика. Интимные знания копились, вызывали любопытство, требовали реализации. Какая любовь, какие чувства, какие страсти… и без неё.

Восхитительной взрослой жизнью наслаждались все, а от Ирины скрывали таинственным пологом неизвестности и нелепых запретов. Она ждала и жаждала таинственных событий, активно способствуя их наступлению, и однажды преждевременное взросление не замедлило войти в юную жизнь.

Я не оговорился: оно действительно вошло, вполне по-взрослому, раздвинув раз и навсегда горизонт событий вместе с нежными бёдрами до уровня первого, не вполне удачного, но запомнившегося навсегда женского опыта, можно сказать с первым встречным, проявившим решительную настойчивость.

О том случае жена рассказывала многократно, каждый раз добавляя в историю драматизм и сочность деталей, словно наслаждалась моей негативной реакцией.

Повествование было построено таким образом, будто над ней надругались, требовало сочувствия, но восторженная мимика и трепетные оттенки голоса в особенно пикантные моменты постыдного красноречия свидетельствовали о том, что не только тогда, но и теперь она испытывает толику наслаждения, вновь и вновь переживая нечаянное интимное приключение.

Позднее, когда раз за разом вскрывались её неумело камуфлируемые скабрезные шалости, я старался не обращать на них внимания, относя к совпадениям и нелепым случайностям, хотя каждый подобный эпизод добавлял  отношениям царапины и шрамы, не кровоточащие до поры, но раздражающе зудящие, иногда ноющие весьма болезненно.

Я терпел, потому что любил. Понимаю – так себе оправдание. Но иной веской причины у меня нет. Ирочка была моей первой и единственной женщиной. С ней я познал радости настоящей любви, с ней прошёл долгий путь от робкого прикосновения к руке почти до совершенства в школе эмоционально насыщенного нежностью и страстью эротизма, с ней одной мечтал о счастливом будущем и связывал свою судьбу. Или всё же это была патологическая зависимость?

Наверно я однолюб. Хотя, если быть до конца откровенным, изменить однажды пробовал, когда Ирина вела себя особенно агрессивно, когда демонстративно хлопнула дверью и убежала навстречу новым впечатлениям. Руководствовался тогда обидой и сиюминутным желанием отомстить. Сравнение с женой претендентка на адюльтер не выдержала.

С ней вроде бы было хорошо, местами даже замечательно. Но… не так. А хотелось так, как с ней, как в первый раз. Впрочем, с Ирочкой у меня каждый раз был первым, даже после возвращений из дерзких загулов, после бурных выяснений и страстных примирений. Наверно так я устроен.

Желание близости всегда возникало мгновенно, стоило только мысленно представить её образ или дотронуться, не говоря уже о тех моментах, когда инициатива исходила именно от неё.

Да-да, однажды и я сорвался, оправдывая свои развратные действия якобы местью, когда подросли дети, а измены приняли особенно уродливые формы. Понимаю – этот факт не может быть оправданием: интимная связь на стороне – однозначно позорное явление.

Удивительно то, что мне не пришлось искать утешительницу. Эту гуманитарную миссию добровольно, с воодушевлением и радостью взяла на себя лучшая подруга жены, которая без зазрения совести воспользовалась моментом моей эмоциональной невменяемости.

Не было нужды её соблазнять: девочка кружила около меня как ночная бабочка, привлечённая светом электрической лампы, пока не добилась взаимности, после которой я чувствовал себя конченым предателем.

Ладно, думал я впоследствии: погулял и довольно. Не моё это. Надо настраивать свой рояль. А каким путём, как изменить взрослого человека, смыслом жизни которого является одержимость наслаждением? Отчего мы друг друга не понимаем? Каким образом один садится на шею другого и погоняет, а тот и не думает сопротивляться? Как и почему возникает зависимость?

Решив эти нехитрые вопросы наверно можно составить план действий, попытаться превратить минусы в плюсы. Начну, пожалуй, с последнего пункта. Раз уж я убедил себя, что люблю эту женщину, значит, могу попытаться раскрутить спираль чувственности в обратную сторону. Хотя бы изобразить безразличие.

Я начал действовать: приходил с работы на два часа позже, слегка под мухой. Есть не хочу, желаю спать, но… в гордом одиночестве. Надо же, сработало! Уже на третий день.