Читаем На ленских берегах полностью

— Конечно, пойдёмте быстрее, зачем будем насекомых своей кровью кормить! — сразу согласилась она. — А ещё лучше — побежим! — И молодые люди, словно дети, с ходу воодушевлённо перешли на бег. Быстро преодолев несколько сот метров по освещённой фонарями улице, с пыла вбежали по деревянной лестнице, скрипучей, довольно старой, с истёртыми ступенями, на второй этаж. В тесной прихожей Анатолий Петрович поставил сумку на пол и уже собрался откланяться, как Мария подошла к нему так близко, что он услышал её частое, взволнованное дыхание, и, глядя снизу на него своими бездонными глазами, неожиданно тихим-тихим голосом, словно неуверенно, промолвила:

— Извините, но я не хочу, чтобы вы уходили!..

— Анатолий Петрович, явно не ожидавший такого поворота событий, не то, чтобы растерялся, но сразу не мог сообразить, как поступить. Спросить о причине женской просьбы было бы крайне неуместно. И он просто, ничего не говоря, словно подчиняясь воле свыше, снял лёгкую брезентовую куртку, повесил на вешалку и вслед за Марией прошёл на кухню, где, ещё до конца не осознавая, что же всё-таки произошло, молча сел на табурет, скрестив на коленях руки. Впервые в своей жизни он, уже успевший привыкнуть повелевать судьбами многих людей, не мог распорядиться собой, словно перед ним распахнулась такая светоносная, ослепительная, но неизвестная дорога, ступить на которую было необходимо, но уверенности в правильности этого пути почему-то не прибывало...

— Продолжая в душе находиться словно в подвешенном состоянии — между небом и землей, — он даже не заметил, как Мария вышла в гостиную. Но через несколько минут услышал шелест разворачиваемой простыни — и понял, что новая хозяйка стелет постель. И вдруг вопросительно подумал: “Интересно — на двоих?.. А, может, всё-таки мне предложит лечь на полу, разложив для этого какой-нибудь матрас?.” Но когда по её едва слышному зову он вошёл в комнату, одновременно являвшуюся ещё и спальней, то не без лёгкого удивления увидел разложенный диван с двумя большими пуховыми подушками, которые, видать, она привезла из родительского дома в одном из здоровенных чемоданов.

— Проснувшись на поздней заре, яркий свет которой ломился мощными золотистыми потоками в окно, он сразу не мог сообразить где находится. Но увидев свою одежду, аккуратно, по-женски, сложенную на стуле, вспомнил всё — и вчерашнюю растерянность, и разделённую, сладостную страсть ночной любви с её жаркими словами нежности, с его пылкими поцелуями, которыми он часто, с придыханием и лёгким стоном, словно страшно истосковавшийся по женскому телу, покрывал её матово светящееся в полумраке, прекрасное, немного стыдливое лицо. По шуму из кухни он понял, что Мария готовит завтрак. “Хорошо! — подумал он. — Силы подкрепить не помешает!” И вдруг чуть не вскочил на ноги, ибо понял, что она готовит именно ему и только ему! Но кому — сожителю, любовнику, а может, будущему мужу?.. А поскольку ответить на этот вопрос в тот момент он не мог, у него на душе стало так неуютно, так печально, словно вдруг попал в заколдованный круг, выйти из которого уже было не в его мужской власти. Тем не менее, надо было вставать! А главное — решать, что делать дальше, а главное — как жить!.. И, вновь надеясь на его величество Время, которое обязательно всё, как всегда, словно по команде свыше, расставит по своим местам, даст ответ на любой, даже самый, казалось бы, неразрешимый вопрос, он, поднявшись, быстро оделся. С нарочитой лёгкостью поприветствовал Марию, но, словно нашкодивший кот, стараясь прямо не смотреть ей в глаза. За завтраком больше молчали, чем говорили. Так в то утро и расстались, как будто и не встречались вообще! Но ведь чуткое сердце не обманешь, беспристрастную судьбу не переиграешь!..


7


— Так исторически сложилось, что якуты, принадлежащие к одной из многочисленных ветвей тюркского дерева, как и татары, издревле являлись прирожденными скотоводами-кочевниками и охотниками. В вынужденных поисках прокорма всё увеличивающегося поголовья лошадей и коров, они, ведя частые войны с коренными племенами, на протяжение многих веков продвигались из южных степей, ныне в основном заселённых монголами, на север, в сторону сурового Ледовитого океана. Однако достигнув тундры лишь с моховым растительным покровом, вынуждены были большей частью в центральных землях восточной Сибири перейти на оседлый образ жизни. В результате этого обширные южные границы новых владений остались малонаселёнными. В Ленском районе число якутов составляло к началу восьмидесятых годов прошлого столетия не больше шести процентов от общей людской численности. Жили они обособленно в селениях (наслегах), порой находящихся друг от друга за добрую сотню вёрст и обычно располагавшихся на берегах больших и малых рек, текущих среди вековой дремучей тайги, очень богатой разнообразной съедобной птицей: рябчик, куропатка, тетерев, глухарь, и пушным зверьём: соболь, белка, медведь, волк, лисица, горностай.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сибириада

Дикие пчелы
Дикие пчелы

Иван Ульянович Басаргин (1930–1976), замечательный сибирский самобытный писатель, несмотря на недолгую жизнь, успел оставить заметный след в отечественной литературе.Уже его первое крупное произведение – роман «Дикие пчелы» – стало событием в советской литературной среде. Прежде всего потому, что автор обратился не к идеологемам социалистической действительности, а к подлинной истории освоения и заселения Сибирского края первопроходцами. Главными героями романа стали потомки старообрядцев, ушедших в дебри Сихотэ-Алиня в поисках спокойной и счастливой жизни. И когда к ним пришла новая, советская власть со своими жесткими идейными установками, люди воспротивились этому и встали на защиту своей малой родины. Именно из-за правдивого рассказа о трагедии подавления в конце 1930-х годов старообрядческого мятежа роман «Дикие пчелы» так и не был издан при жизни писателя, и увидел свет лишь в 1989 году.

Иван Ульянович Басаргин

Проза / Историческая проза
Корона скифа
Корона скифа

Середина XIX века. Молодой князь Улаф Страленберг, потомок знатного шведского рода, получает от своей тетушки фамильную реликвию — бронзовую пластину с изображением оленя, якобы привезенную прадедом Улафа из сибирской ссылки. Одновременно тетушка отдает племяннику и записки славного предка, из которых Страленберг узнает о ценном кладе — короне скифа, схороненной прадедом в подземельях далекого сибирского города Томска. Улаф решает исполнить волю покойного — найти клад через сто тридцать лет после захоронения. Однако вскоре становится ясно, что не один князь знает о сокровище и добраться до Сибири будет нелегко… Второй роман в книге известного сибирского писателя Бориса Климычева "Прощаль" посвящен Гражданской войне в Сибири. Через ее кровавое горнило проходят судьбы главных героев — сына знаменитого сибирского купца Смирнова и его друга юности, сироты, воспитанного в приюте.

Борис Николаевич Климычев , Климычев Борис

Детективы / Проза / Историческая проза / Боевики

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза