На ленте Мебиуса

Итак: как можно сойти с ленты Мебиуса и вместе с тем остаться в современности?

Куб здесь не поможет. С его помощью можно только перемещаться по поверхности ленты. Есть линия, есть плоскость, есть куб и, наконец, есть суперкуб-тессеракт — так гласит математическая логика. Быстрики должны были рассуждать именно так.

Теперь я, будучи просто средником, постараюсь сделать то же самое. Несмотря ни на что, это не настолько безнадежное занятие, как попытка среднеразвитого человека создать нечто гениальное. (Разумеется, гениальное в нашем понимании, с точки зрения человека, которого Стар и Роберт окрестили средником.) Каждый, имеющий средний ПИ и подходящее образование, может повторить рассуждение гения, при условии, что знает последовательные этапы, которые должен преодолеть, и особенно, если видит практическое применение создаваемой теории. Единственное, чего он не может — это закончить мыслительный процесс, но мне это и не нужно, за меня это сделали Стар и Роберт. Мне требуется лишь определить, как применить их открытие на практике.

Итак, попробуем.

Сводя прошлое, настоящее и будущее человека к ленте Мебиуса, мы избавились от одного измерения. У ленты их всего два — нет глубины. (Это невозможно, поскольку у ленты Мебиуса только одна поверхность.)

Ограничение двумя измерениями позволяет неограниченно путешествовать через третье измерение. Третье измерение — это внутренность куба, повернутого на 180 градусов.

Сделаем шаг вперед, добавив еще одно измерение. Получим тессеракт. Чтобы получить аналог ленты Мебиуса, но с глубиной, нужно выйти в четвертое измерение, и это, как мне кажется, единственный способ покинуть замкнутый круг прошлого / настоящего / будущего. Быстрики поняли, что ничего больше не требуется, а Стар и Роберт повторили их рассуждения: не желая нарушить данное слово, они сошли с ленты Мебиуса, появившись в ИНОЙ, но по-прежнему современной, современности.

Я пишу тебе это, Джим, потому что, во-первых, знаю, что ты тоже средник, а во-вторых, ты много думал обо всем происшедшем после того, как я прислал тебе ту монету. Надеюсь, тебе удастся объясниться с Хоувеллами, по крайней мере помочь им понять правду об их сыне и Стар, и о том, куда исчез Роберт.

Я оставляю эти записи в таком месте, чтобы ты на них наткнулся, когда вместе с Биллом и Рут будете перетряхивать дом в поисках меня и детей. Если тебе представится возможность их прочесть, значит, мне не удалось найти детей. Есть, конечно, вариант, что я их найду, но мы не сможем вернуться на ленту Мебиуса. Возможно, время выглядит там совсем по-другому, а может, его вообще нет… Кто знает, как это там, вне ленты.

Билл, Рут, я хотел бы обещать, что приведу вам сына обратно, но не могу этого сделать. Оставим это в сфере желаний.

А сейчас я попробую представить шесть кубов и уложить их один на другой таким образом, чтобы каждый угол полученной фигуры был прямым.

Это совсем нелегко, но я очень стараюсь, используя способность к сосредоточению, которой научился у детей. Так, готово.

А теперь я мысленно поворачиваю тессаракт на сто восемьдесят градусов и…

1 октября.

Стар уже четыре года, и по закону она достигла уровня развития, позволяющего ходить в детский сад. Я в очередной раз попытался подготовить ее к тому, что может там ждать. Она выслушала две мои фразы и тут же сменила тему. Просто не знаю, что об этом думать. Может, она уже знает все ответы? А может, просто не понимает, в чем тут дело?

Я чертовски боялся вести ее вчера утром в первый раз в детский сад. Вечером, когда я сидел в кресле и читал, Стар отложила игрушки, подошла к полке с книгами и вынула том сказок.

Это ее очередная необычная черта. Она усваивает все невероятно быстро, и вместе с тем ее реакции — это нормальные реакции четырехлетней девочки. Она любит куклы, любит читать сказки и играть во взрослых. Нет, она ни в коем случае не чудовище.

Стар притащила книгу к креслу.

— Папочка, почитай мне сказку, — попросила она совершенно серьезно.

Я удивленно уставился на нее.

— Что за новость? Сама прочти.

Она подняла бровь, подражая моей характерной гримасе.

— Дети в моем возрасте не умеют читать, — объяснила она. — Я научусь читать только в первом классе. Это очень трудно, а я еще слишком маленькая.

Она нашла решение ждущих ее проблем: конформизм! Научилась скрывать свой интеллект. Многим из нас это умение дорого стоило.

Но зачем демонстрировать это передо мной, Стар?

Впрочем, я могу сделать вид, что купился, если ей так хочется.

— Понравилось тебе в детском саду? — задал я классический вопрос.

— Да! — с энтузиазмом ответила она. — Было здорово!

— А что ты сегодня делала?

— Немного. Я пробовала вырезать кукол из бумаги, но ножницы у меня скользили.

Показалось мне, или в ее серьезных глазах прыгали веселые огоньки?

— Только без крайностей, дорогая, — предупредил я. — Это так же опасно, как чрезмерная сообразительность. Самое главное — быть посредине. Только это мы терпим. Четырехлетняя девочка должна знать, как вырезать бумажных куколок.