На линейном крейсере «Гебен»

Перед нами положили русскую радиограмму — мы оба должны были перевести её. Как немцу, приехавшему из России, этот язык мне был, конечно, известен. Я быстро готов с переводом — моему же товарищу определенно требуется больше времени для этого.

При таком положении дел мне вдруг приходит в голову, что я могу быть полезен, если я буду находиться в радиорубке, самом святом помещении корабля, и прослушивать и записывать радиопереговоры. Русский не составляет для меня никакой сложности. К тому же когда-то раньше у меня была возможность изучить азбуку Морзе и на практике заниматься её причудливыми значками.

Почему бы мне не попытаться и не использовать мои знания?

Недолго думая, я изложил командиру мое стремление, и уже в полдень этого же дня я должен был явиться к нашему адмиралу, который, по-видимому, оказался очень рад быстрому решению вопроса с переводом и отпустил меня со словами: «Скорое обучение на радиста было бы очень желательно». Радость действительно велика — для меня на борту начинается теперь совершенно новая, интересная и ответственная деятельность. Мне не терпится стать на новом посту как можно более полезным.

На следующий день я причислен к радиоперсоналу — начинается обучение новой деятельности, унтер-офицер напоминает мне уже частично позабытую азбуку Морзе. Это означает, заниматься и еще раз заниматься. Каждый день для меня проводятся занятия по радиотехнике. Между тем я третий или четвертый человек в радиорубке, куда я раньше не мог даже бросить беглый взгляд. Я пытаюсь записать то, что слышно в эфире — далекие, таинственные голоса. Через некоторое время я уже освоился с музыкой из точек и тире. Я еще не знаю технического обслуживания аппаратов приема и передачи, но и это со временем основательно изучено. Вскоре я освоился с особенностями русской радиосвязи и точно знаю волну русского передатчика.

27 октября турецкий миноносец во время патрулирования обнаруживает перед Босфором русский минный заградитель, который как раз собирался заминировать выход в Черное море. Когда минный заградитель замечает миноносец, он сразу же поспешно исчезает. Это уж слишком для Турции! Демонстрация русского флота, а теперь наглость минного заградителя, который не стесняется ставить мины в территориальных водах нейтрального государства, достаточно доказывают, что можно ожидать от России. Турция все же не хочет пережить нападение врасплох со стороны Черноморского флота. Время ожидания прошло — теперь оно так далеко!.

Ад Севастополя

«Поднять пары во всех котлах! Приготовиться к выходу в Черное море!»

Так звучит приказ, который мы получаем 28 октября. Действительно ли это должно привести к войне против России? Время ожидания, терпеливого выжидания действительно должно остаться позади? Уже свыше двух недель, как «Гебен» и «Бреслау» встали на якорь в Дарданеллах. Вместо ожидаемой борьбы в Черном море прошли недели напряженной и трудной работы — и это все снова означало: ожидание. Нам это уже немного надоело. Теперь напряжение велико. Мы догадываемся, что начинается что-то совершенно новое. Корабли готовы к выходу в море. После полудня последует приказ выйти в море.

Из спокойных вод Босфора поднимаются якоря, запускаются механизмы. Тихая ритмичная вибрация охватывает весь корабль — затем «Гебен» медленно скользит по голубому, солнечному Босфору. Тихо идем мы вверх по струящемуся проливу — навстречу Черному морю. Живописно простирается в мягком свете вечернего солнца родное море Константинополя. По скалистым, отвесным берегам тянется красочная панорама города с ее блистательными дворцами и замками. Солнце медленно садится за бесчисленными остроконечными минаретами Стамбула. Там на азиатской стороне лежит Скутари. Затем картина вечного города начинает понемногу исчезать вдали — только беломраморное великолепие замка султана Долма-Бахче простоит еще некоторое время четко в ясном воздухе. В неторопливой последовательности все новых приветливых видов открывается вся красота пролива, отделяющего Европу от Азии.

Ещё украшенные зеленью темных кипарисов и тенистых платанов, по обе стороны пролива поднимаются гряды холмов, со склонов приветствуют бесчисленные виллы и дворцы, спокойно мечтают и словно утопают в темных парках старые замки, поблескивают обветшалые стены романтических руин. Тут же среди садов простираются маленькие деревеньки — открываются укромные бухты — каждый изгиб и поворот открывает всё новые красоты. Далее идём мимо некогда неколебимых замков Румели-Хиссары на европейской и Анатоли-Хиссары на азиатской стороне; теперь это полуразрушенные руины. Своенравно возвышается кладка стен с башнями над холмами. Чуть выше затем великолепный вид: Терапия, летнее место жительства послов.