Читаем На линии горизонта полностью

На линии горизонта

"На линии горизонта" - литературные инсталляции, 7 рассказов на тему: такие же американцы люди как и мы? Ага-Дырь и Нью-Йорк – абсурдные сравнения мест, страстей, жизней. "Осколок страсти" – как бесконечный блеснувший осколочек от Вселенной любви. "Тушканчик" - о проблеске сознания у маленького существа.

Диана Федоровна Виньковецкая

Проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Современная проза / Эссе18+

Диана Виньковецкая

НА ЛИНИИ ГОРИЗОНТА

Литературные инсталляции

Такие же американцы люди как и мы?

ДИАНА ВИНЬКОВЕЦКАЯ, автор шести книг, лауреат двух литературных премий

Из отзывов на книги Дианы Виньковецкой:


«Ай да Дина, Ваша хевра удостоилась шедевра» — Иосиф Бродский, Нобелевский лауреат.


«яркая и трогательная книга» — Сергей Довлатов, Радиостанция Свобода.


«Редко кто писал так живо, выразительно и объективно!» — о. Александр Мень.


«… прекрасная книга — во всех отношениях… это редчайший случай», — Проф. Ефим Эткинд, Сорбонский Университет, Париж.


«Крупное литературное событие… Финальные страницы книги я читал с замиранием сердца». — Проф. В. Дмитриев, Университет Оклахомы, Уорлд Литератор Тудэй.


«…увлёкся. Книга очень важная, очень личная… Переполнена настоящим миром» — Виталий Коротич.


«…понравилось необычайно… о трёх русских судьбах в Америке… о большем: о судьбах внутри Судьбы… — подлинный шедевр» — Проф. В. Дмитриев, Университет Оклахомы.


«… ярко и вдохновенно показана судьба творческой личности» — А. Левенбук, ведущий «Радио–няня»; директор Еврейского Московского театра.


«… книга прелестна и тонка, как и всё написанное Дианой Виньковецкой». — Мирра Борисова, редактор, Мы, Иерусалим.


«…понравилось необычайно… о трёх русских судьбах в Америке… о большем: о судьбах внутри Судьбы. — подлинный шедевр». — Проф. В. Дмитриев, Университет Оклахомы.


«…ярко и вдохновенно показана судьба творческой личности». — А. Левенбук, ведущий «Радио–няня»; директор Еврейского Московского театра.


«Глубокое проникновение в психологию творческого и разрушительного начала в любви. Написано в лучших традициях классической русской литературы». — Ю. Ерёмин, историк, Пушкинский дом, Скт. Петербург.


«Такая как ты Дина на свете одна едина!» — Иосиф Бродский, Нобелевский лауреат.


«…прочёл… и сознаюсь — с изрядным волнением… написано с душевной чуткостью, проницательностью, бесстрашием…» — И. Ефимов, писатель, издатель, Инглвуд, Нью Джерзи.


«Две книги, «Илюшины разговоры» и «Горб Аполлона», должны быть на столе в каждой семье». — С. Лён, академик, Советник Президента Ельцина по культуре.


«Дина, Вы — мастер». — С. Бабёнышева, Зав. редакции «Нового мира».


«Сочетание экзистенциальной глубины Сартра и литературы Гоголя» — В. Навроцкий, писатель, философ. Скт. Петербург.


КНИГИ ДИАНЫ ВИНЬКОВЕЦКОЙ:

Илюшины разговоры

Америка, Россия и я

Ваш о. Александр. Переписка с о. Александром Менем

По ту сторону воспитания

Горб Аполлона

Ага–Дырь и Нью–Йорк

Я покинула свою несправедливую страну, перестала быть её подданной, переплыла океан, оказалась на другой стороне Атлантики в Новом свете — в самой демократической стране. Отправилась невесть куда — безвозвратно. Переместилась в пространстве — в новый город, в другой язык, в иную культуру.

— Ну и как? — спросил мой знакомый художник Игорь. Этот незримый разговор происходил где‑то посредине Европы, и я думать не думала, что он расшевелит воспоминания, сравнения и превратится в целое размышление всё на ту же тему: Америка и Россия.

— Нельзя отказать себе в удовольствии движения в направлении к себе, — начала я ответ, затянувшийся на целое повествование, — изменяться в зависимости от опыта — времени — пространства — места твоего обитания, вопреки или вместе с обретением платьев, домов, комфорта. Если же смотреть на Землю со стороны другой звезды, то есть с большой высоты, то результаты таких перемещений вряд ли разглядываются, хотя мне они открыли… Тут голос моего собеседника прервал меня:

— Что «в сущности, весь мир — провинция… а не провинциальна только Библия», и что «мир весьма дикое место», — так ты в «своей» Америке написала. — И стоит ли куда‑то перемещаться? Может, только для того, чтобы ещё раз убедиться, что везде толпы, пыль, сухая земля, неприбранный мусор? И люди везде — ещё люди? И мечутся между Добром и Злом, или скорей всего, как сказал Поэт, между Плохим и Ужасным?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее