На линии огня

— Позже, продолжив службу в спецназе, я трижды отправлял тебе письма. Первое по твоему адресу. Ответа на него не получил, а два следующих вернулись с отметкой «адресат выбыл». Потом послал еще одно на адрес кафе, но и оттуда не получил ответа. Я хотел уволиться и бежать к тебе, но это погубило бы нас. Поэтому остался в спецназе. А потом в стране началась война. Где мне только не пришлось воевать. Вот, последнюю операцию провел на том же Кавказе. А уволившись, сразу стал готовиться к поискам тебя. Приехал наконец. Но почему ты не отвечала? В письмах я оставлял адрес своих родителей, ты могла написать в Переслав, мне бы передали содержимое письма. Но ничего от тебя я не получил. А в 1997 году умерли родители, и тонкая ниточка надежды когда-нибудь связаться с тобой оборвалась. Но я приехал, Злата! Я нашел тебя! Вот только, наверное, и правда, слишком поздно… Мне сказали, у тебя родилась дочь; значит, ты замужем? Марек все-таки добился своего?

— Об этом позже, Саша! Извини, я не знала, что ты лишился родителей. Моя мама тоже умерла.

— Прости.

— Ничего. Первое твое письмо, видимо, либо не пропустили через границу, либо его перехватил Плех. А потом мы с мамой уехали отсюда в Оломоуц, кафе же сдали в аренду, поэтому некому было тебе ответить. Но долго находиться в крупном городе не смогли, тем более что мама заболела. Вернулись в Бардовице. Я продала квартиру, жила у мамы. Потом, как я уже говорила, она умерла. А теперь насчет дочери и замужества. Дочь родилась 15 мая 1985 года. Тебе это ни о чем не говорит?

Александр, на которого водка почти не подействовала, внимательно посмотрел на Злату:

— Погоди! Мы с тобой сблизились в августе, так, сентябрь, октябрь… май. Середина мая, девять месяцев. Не хочешь ли ты сказать, что это моя дочь?

Злата улыбнулась:

— Ну если учитывать то, что, кроме тебя, у меня никого не было, то получается, твоя.

— Злата?!

— Да твоя она дочь, твоя, Саша!

— Господи! А я и не знал об этом! Сейчас уже мне потребуется нашатырь… Но как ты решилась на роды?

— Решилась вот, и не жалею об этом.

— Как ее зовут?

— Я назвала дочь Марией, в честь мамы.

— Маша! Ты правильно сделала. Нет, я не могу поверить! У меня есть дочь! Злата, родная…

— Теперь о замужестве. Марек долго пытался ухаживать за мной, но я любила и люблю только тебя. Ты мой единственный мужчина. Был и есть. Так что, в конце концов, ему пришлось сдаться. А сейчас он женился. На богатой, преуспевающей женщине. Она увезла Марека в Австрию.

— Да-а! — протянул Александр. — Сюрприз так сюрприз! Это сколько сейчас лет дочери?

— Ты настолько растерян, что не можешь сам просчитать ее возраст? Маше в мае будет семнадцать лет.

— Уже невеста…

— За ней ухаживает мальчик из колледжа. Хороший мальчик.

Черников обнял Злату:

— Как же я люблю тебя, как благодарен тебе! Нет слов, чтобы выразить все, что я сейчас чувствую…

— Ну, со мной мы разобрались. Теперь твоя очередь. У тебя есть семья?

— Нет, конечно.

— Почему конечно? Ты сильный красивый мужчина, любая женщина согласилась бы стать твоей женой.

— Знаешь, Злата, хочешь верь, хочешь нет, но у меня, кроме тебя, после нашей встречи и до сего дня женщин не было. Пока не появилась надежда и перспектива найти тебя, я был боевой машиной. Служба, война, я не прятался ни от пуль, ни от осколков. Мне незачем было жить. Поэтому, наверное, и выжил. Какая уж тут семья? Ведь я тоже люблю тебя. И эта любовь всегда была со мной. Пафосные слова, но это правда!

— Я верю тебе.

Александр проговорил:

— Я сейчас самый счастливый человек на этом свете! У меня есть ты, дочь, семья… Вот только как воспримет Маша появление блудного отца, которого за свои семнадцать лет она ни разу не видела?

Злата улыбнулась:

— Об этом не думай! Я много рассказывала Марии и о тебе, и о наших отношениях.

— Но ты не могла объяснить ей, почему я уехал, бросив тебя? Да еще беременной. И не важно, знал я об этом или нет.

— Смогла! Сослалась на то время, когда мы не могли быть вместе. А потом эта газета со статьей о твоей гибели…

— Маша читала ее?

— Да. Долго смотрела на твою фотографию. И плакала. А потом попросила вновь рассказать, каким ты был. Я рассказала, Маша даже в колледж носила газету. Показывала друзьям, подругам, преподавателям, кем был ее отец и как он погиб, спасая женщин. А вообще-то она в тебя пошла. Боевая, себя в обиду не даст.

— Спасибо тебе, Злата!

— За что?

— За все! За то, что ты есть, за то, что ты такая… в общем, за все!

— Не надо меня благодарить.

Они замолчали, обнявшись и думая каждый о своем.

За стойкой бара Дана спросила бармена:

— Ты что-нибудь понимаешь, Ян?

— Ничего! Откуда взялся этот русский? И почему так отреагировала на его появление хозяйка? Непонятно.

— А я, кажется, начинаю понимать. Они были хорошо знакомы, когда здесь стояли советские войска. Полюбили друг друга. Что-то заставило их расстаться, но прошло время, и они встретились вновь…

— Это после стольких лет?

— Для любви, Ян, времени не существует.

В это время Злата, взглянув в глаза Александра, сказала:

— Пойдем домой, Саша? С дочерью познакомишься, вам будет о чем поговорить.

— Пойдем!