На линии огня: Фронтовых дорог не выбирают. Воздушные разведчики. «Это было недавно, это было давно».Годы войны

Этот вылет едва не стал для него последним. Над железнодорожным узлом «петляков» был встречен сильным заградительным огнем зенитных батарей. Искусно маневрируя, Конкин все-таки сумел прорваться к эшелонам и сфотографировать их. Теперь можно было возвращаться домой. Как только они легли на обратный курс, зенитные батареи прекратили огонь и в воздухе появились «мессершмитты». С первой же атаки они подожгли на «петлякове» мотор, ранили штурмана старшего лейтенанта П. Петушкова.

Перестроившись, истребители вновь устремились в атаку. Точно зная о беспомощности штурмана, они смело пикировали под большим углом со стороны хвоста самолета-разведчика. Цель гитлеровцев была понятна — поразить с близкого расстояния кабину пилота. Петушков, превозмогая жуткую боль, встретил истребителей пулеметным огнем. Уклоняясь от огня, один из «мессершмиттов» резко нырнул вниз и выскочил впереди «петлякова». В доли секунды Конкин успел поймать его в перекрестие прицела и короткой очередью сбил. После этого другие истребители стали действовать более осторожно. Однако силы по-прежнему оставались неравными. Конкин понимал, что на одном моторе ему от противника не уйти. И он решил изобразить падение самолета. «Петляков», оставляя за собой шлейф дыма, со снижением кругами пошел к земле. Хитрость удалась. Гитлеровцы, посчитав, что с советским самолетом все копчено, сразу же улетели.

Нелегко было у самой земли вывести подбитый самолет в горизонтальный полет. На бреющем он пересек линию фронта и сел посередине заснеженного поля. И опять на помощь экипажу подоспели наши пехотинцы. Они вытащили из кабины полуживого Петушкова, затем помогли летчику быстро снять фотоаппаратуру.

За мужество, проявленное в разведывательных полетах в дни обороны Москвы, капитану Михаилу Конкину первому в нашей эскадрилье было присвоено звание Героя Советского Союза.

Начало зимы в сорок первом году отличалось крепкими морозами и обильными снегопадами. Больше всего нам досаждал снег. Мы сгребали его с взлетно-посадочной полосы и рулежных дорожек все светлое время дня. Только очистим один участок, другой, ранее очищенный, уже вновь покрывался огромными плотными сугробами. Использовать для взлета или посадки полосу было нельзя, а Ставка требовала от воздушных разведчиков активных действий, подчеркивала, что решается судьба Москвы.

Настоящую битву со снегом мы в конце концов выиграли, но, кроме него, был еще и небывалый мороз. Он тоже мог в любой момент сорвать вылет на боевое задание. Летчики, техники и механики, сменяя друг друга, круглые сутки прогревали моторы самолетов на малом газе. Дело в том, что в моторах «петлякова» стояли водяные радиаторы. Кроме того, плохо была приспособлена к низким температурам маслосистема. Она частенько выходила из строя. Самым слабым местом были гибкие шланги, замена которых на морозе, а порой и в сильный обжигающий ветер, была сущим наказанием.

В такую погоду на стоянке долго не поработаешь. Поэтому техники и механики время от времени забегали в землянку и грелись у печки, сделанной из металлической бочки. Окоченевшие, мы готовы были сесть на нее верхом. И вполне понятно, что тут было недалеко и до беды. Однажды техник Годельшин, устраняя течь в бензобаке, облил спецовку бензином. В землянке он снял и поставил сушиться валенки, а потом встал спиной к раскаленной печке. Спецовка мгновенно вспыхнула. Надо отдать должное Годельшину, он не растерялся, выбежал из землянки и в ближайшем сугробе сумел погасить на себе огонь. Пока он этим занимался, загорелись валенки, и пламя перекинулось на оклеенные газетами стены землянки. Тогда Годельшин разутый прибежал на стоянку, схватил восьмидесятикилограммовый баллон с азотом и вернулся с ним назад. Только с помощью азота огонь был укрощен…

После двухнедельной паузы группа армий «Центр» 15–16 ноября возобновила наступление на Москву. Враг нанес сильные удары, намереваясь обойти ее с севера через Клин, Солнечногорск и с юга — через Тулу, Каширу. На полях Подмосковья вновь развернулись кровопролитные сражения. Битва за столицу вступила в решающую фазу. Угроза ей еще более возросла. Несмотря на большие потери в ходе октябрьского наступления, фашисты по-прежнему сохраняли перевес над войсками Западного фронта в живой силе и технике, за исключением авиации. Подбадриваемые близостью цели, гитлеровские полчища рвались вперед. Им удалось потеснить оборонявшихся и достичь в районе Яхромы канала Москва — Волга, овладеть Крюковом и Красной Поляной. На некоторых участках враг приблизился к советской столице на 25–30 километров.