На линии огня: Фронтовых дорог не выбирают. Воздушные разведчики. «Это было недавно, это было давно».Годы войны

Игнатопольские лагеря — летний учебный полигон. В редком березовом леске расположены казармы, различные постройки, приспособленные для проведения армейской учебы. Всюду следы поспешного отступления. Разбросанная бумага, открытые настежь двери. Поторопились, значит, не ждали нас. Но батарейцы все нужное везут с собой на колесах.

Привели в порядок материальную часть, смыли маршевую пыль. На батарею прибыл комиссар полка Борис Борисович Эрлихман. Высокого роста, немного сутулится. Комиссар рассказал нам о положении на фронте. В конце беседы спросил Березняка:

— По макетам движущихся танков стреляли?

— Нет. Мы же зенитчики!

— Верно. Мы зенитчики. Но сейчас самый грозный враг — танки! Учитесь бить танки.

На следующий день на батарею прибыли представители другой воинской части. Осмотрели приборы, дальномер, кабели синхронной связи, аккумуляторы. К вечеру я помог погрузить на автомашину все свое хозяйство. Как-то не по себе: вроде друга отняли. Павел заметил, бросил едкое слово:

— Хватит на луну любоваться. На земле дела нашлись.

7 июля нам объявили приказ командования о том, что наш 509-й зенитно-артиллерийский полк переформировывается в 509-й истребительно-противотанковый полк.

85-миллиметровое зенитное орудие бронебойным снарядом прошивает броню любого танка. Но оно громоздко, неповоротливо, к бою приводится медленно. У него нет лобового щита, который мог бы прикрыть от пуль и осколков… В пору первых дней военного лихолетья наша армия не имела в достатке специальной противотанковой артиллерии. Лишь в 1942 году на вооружение поступили знаменитые 76-миллиметровые орудия ЗИС-3, еще позже появились подкалиберные снаряды. Нужда, горькая нужда заставила зенитчиков переквалифицироваться. Танковые армады противника свирепствовали на дорогах.

Жестокое было время. На Западном направлении танковые клинья нацеливались на Москву. Шли бои у Ленинграда. Пылали в пожарах Белоруссия и Украина. Не поверю ни одному солдату, если он мне скажет: я, мол, и тогда ничего не боялся… Боялись. Каждый по-своему. Боязнь и трусость — это не равнозначные понятия. От боязни до геройского поступка — один шаг. Кто и как сделает этот шаг — вот в чем суть. Я к тому, что нас превращение из зенитчиков в противотанкистов не очень-то обрадовало. Чего греха таить: заставить отвернуть самолеты полегче, танки — не отвернут. Тут уж кто кого, дорога узкая — не разминуться.

Заново комплектуются расчеты батареи. Командиром 1-го орудия назначен Ивойлов Андрей с присвоением ему звания сержанта. Я — наводчиком. Заряжающим — Чекалин Василий. Номера у нас — Багин Павел, Смагин Николай, Ланшаков Михаил — свои ребята, с ними хоть в огонь, хоть в воду. За твою спину не спрячутся.

…Бережно, как святую реликвию, храню я пожелтевшую от времени фотографию предвоенного сорокового года. Группа молодых парней в шинелях и буденовках смотрит на меня. Смотрит на меня, уже старого поседевшего человека, молодой солдат Петр Чернов. Сзади стоит Андрей Ивойлов, левее — Вася Чекалин. Лихо сдвинул буденовку набекрень мой закадычный друг Пашка Багин. А вот сидит Ваня Михайлец, Коля Черных, Миша Ланшаков, Коля Смагин. Нас побратали жесточайшие бои под Ярцевом, в районе Андреаполя, потом на Гжатских высотах. Мы стояли рядом, стояли насмерть под Москвой.

Низко кланяюсь вам. Я вас помню…

Березняк передает приказ:

— Следуем на переправу через Днепр.

Нещадно палит июльское солнце. Необозримые поля в пояс вымахавшей пшеницы. По обочинам дороги стадами гонят скот. В облаке придорожной пыли уныло бредут беженцы. С тоской смотрят на нас, на наши орудия. В их глазах как бы застыл вопрос: «А вы-то куда?»

Перед Днепром потянуло прохладой, но тут — новая беда… Полковая колонна уперлась в огромную пробку. Танки, автомашины, пушки, конные повозки, покрытые толстым слоем пыли, как изваяния застыли на месте. В районе переправы грохочут бомбовые разрывы, в небе гудят фашистские самолеты.

Батарея свернула с дороги, и сразу же наше орудие застряло в сыпучем сухом песке.

К вечеру буквально продрались к переправе. И тут еще одна волна «юнкерсов». Зенитки встретили их плотным огнем. Вспомнил полк свои недавние обязанности. Но стреляли для страху, без приборов управления огнем. Сбитых самолетов не было, но прицельное бомбометание сорвали.

Мелкий песок хрустит на зубах, забивает дыхание, проникает под одежду и вместе с соленым потом ест поедом. Разделся бы, как в детстве, догола, плюхнулся в прохладную днепровскую воду!

Переправились через Днепр без потерь, после ночного марша прибыли на железнодорожную станцию Бобровицы, севернее Киева.

14 июля полк погрузили в железнодорожные составы, двинувшиеся в сторону Москвы.

Стучат себе колеса, а тут лежи и думай. «Отступали мы, зенитчики, от самого Львова. В настоящем бою даже не побывали. Немцы все где-то стороной шли. Нас бы лобовой атакой не взяли! Кто же не сдержал танки врага? Кто там пятился справа и слева от нас?»

На Западном направлении немцы нацеливались на Смоленск.

Тяжко было нам, очень тяжко. Но война еще только начиналась. Впереди был фронтовой путь длиною в четыре года.