На мягких лапах

  Казалось, стук разбудил даже небо, которое решило выказать свое недовольство в обрушившемся на наши головы холодном дожде.

  - Да мать вашу! - воскликнул мужчина и из-за злости решил долбануть ногой не открывающую дверь.

  Он замахнулся, но дверь как раз перед его летящей ступней открылась. Жрец не удержался равновесие и полетел следом за ногой вперед, мордой в образовавшуюся у каменной ступеньке лужу. Шлепнулся он знатно, брызги долетели даже до отскочившей женщины, которая и открыла дверь. Обведя настороженным взглядом нас, валявшегося у ее ног мужчину и свою забрызганную юбку платья, она презрительно и зло сказала:

  - Милостыню не даем!

  -Монахиня Олим, - прошипел поднимающейся на ноги жрец, - Вы сейчас сами пойдете милостыню себе на жизнь просить. Поняли? - в голосе отчетливо слышалась угроза.

   Его легко можно понять и посочувствовать. Всю дорогу слушаться бабский треп, потом хлынувший, как раз у конечной цели дождь, да еще и дверь открылась в самый неподходящий момент. Видно кто-то заразился ивильмирыным "везенье". Хотя, как уже не раз было сказано: умеют двуногие друг у друга набираться, особенно плохого.

  - Главный мастер Эвэнс?! - Дэрека признали, поэтому попытались на лице отобразить всемирный ужас. - Это... это Вы?!

  Изобразила женщина ужас очень натурально. Мне, например, стало ее жаль.

  - Нет, это подштанники короля Череда! - воскликнул обозленный мужчина, убирая со щеки лист, который до этого спокойно себе плавал в луже, пока ее не замутила морда одного двуногого. - Вы нас впустите или нет?!

  - Ой,

- пискнула монашка и отскочила от прохода. - Пожалуйста, пожалуйся, проходите, главный мастер Эвэнс.

   - Благодарю, - сказал Дэрек таким тоном, словно ожидал, что монашка сейчас сама в эту лужу на колени упадет и начнет его благодарить за такую оказанную честь, как слово благодарности от главного мастера.

  Но падать на колени и благодарить женщина не стала, а подошла к нам и сказала телегу и коней оставить тут, так как их заведут через другие ворота, а потом взволнованно спросила у Ивильмире, как она себя чувствует и может ее лучше в дом будет внести.

  - Еще скажи вперед ногами, - усмехнулась "жена" и легко спрыгнула с телеги, чем вызвала у монахини чуть ли не обморок, от чего жрецу пришлось в дом тащить ее держа под локоток. - Ну, хоть не нести пришлось, - здраво рассудила Ивильмира, когда мужчина заявил, чтоб она в этом виде вила себя, как и полагается беременной, а не вору с накладным животом.

  Меня на руках несла подругу, Мелкую девушка, поэтому, когда мы вошли в дом, где находились другие староверы, которые попросили отдать "живность", чтоб отнести нас на кухню, то Лида без раздумий отдала мокрую собачонку, а вот женщина отдавать меня не собиралась.

  - Извините, но кошатину я не ем, - нагло заявила она, прижимая меня сильнее к груди.

  Просящие смутились и, перебивая друг друга, стали уверять, что они о подобном и не думали, но если женщине в ее положении подобное захочется, то они тут же с радостью это приготовят. Оказалось, что они приняли ее за жену Дэрека, поэтому и ластились, словно собачонка к хозяйской ноге. Когда жрец объяснила, что она не его жена, и не беременна, и не человек вовсе, то на Ивильмиру стали смотреть с недовольство и презрением, чем вызвали у женщины лишь радостные улыбки. Она, так же как я, не любила, когда к ее персоне было повышенное внимание. Меня она, кстати, так и не отдала, а забрала с собой в отведенную ей и жрецу комнату, где вытерлась (предварительно выгнав Дэрека за дверь), переоделась и завалилась спать, прижимая меня к своему уже плоскому животу.

   ...Вдруг сон развил скрип половицы, а потом аккуратные шаги.

  Я вначале напряглась, но не почувствовав чужих запахов успокоилась.

  Подойдя к кровати, мужчина, которой уже почти месяц делил каждую комнату с сопящей женщиной, некоторое время просто стоял, а потом я услышала еле слышное шуршание одежды. Приоткрыв глаза, я увидела, что он нежно гладит Ивильмиру по щеке тыльной стороной ладони.

   - Эльдар, - вдруг прохрипела женщина.

  Дэрек вздрогнул, резко отпрянул и быстро вернулся в свою кровать.

  До утра наш сон никто больше не тревожил.

                                                                           ***

  - В Венеции нам придется задержаться, - заявил утром Дэрек, после того как монахиня принесла завтрак и вышла.

  - Почему? - спросила Ивильмира и зевнула.

  - У меня тут несколько неотложных дел возникло, - хмуро пояснил он. - Да и погода не радует.

  За ночь дождь не только не утих, но еще и усилился.