На Мировой войне, в Добровольческой армии и эмиграции. Воспоминания. 1914–1921

Так или иначе, этот трудный вопрос, вызвавший бесконечное число жалоб и пререканий, был вырешен: II Сибирский корпус должен занять район Штокмансгоф – Глазманка с прилегающими к ним деревнями, а III армейский – район Якобштадт – Крейцбург и Зилань, причем в городе Якобштадте кроме находящегося в нем одного полка 1-й Кавказской стрелковой дивизии должна разместиться целиком одна из дивизий III армейского корпуса.

Почти одновременно с получением этого распоряжения из штаба армии к нам прибыл из Пскова генерал для поручений при главнокомандующем Северным фронтом (теперь генерал-адъютант Куропаткин) Бонч-Бруевич для ознакомления на месте с подготовкой войск и плацдарма, для предстоящего сосредоточения и наступления с него наших корпусов.

Все вышеизложенное в этих воспоминаниях моих было ему доложено, вместе с категорическим указанием на то, что наступление возможно только при условии, что морозы еще продолжатся и не будет оттепели, предвестники которой уже ощущались в воздухе, – это во-первых, а во-вторых, для успеха наступления необходимо сосредоточить возможно большее число тяжелых батарей, а для легкой артиллерии иметь, кроме шрапнелей, достаточный запас гранат, которых ни в боевых комплектах батарей, ни в местном артиллерийском парке (поезда на запасном пути у станции Крейцбург) в достаточном числе не имелось. Не будучи еще знаком с опытными данными на Западноевропейском фронте и методами исчисления числа и калибра орудий и потребностью в снарядах для них по протяжениям намеченных к разрушению окопов атакуемого фронта, я на основании своего боевого опыта в войне с Японией и в боях с немцами в период 1914 года принял: что в больших, жарких боях, тянувшихся три-четыре дня, на каждое легкое орудие в сутки расходуется 250 снарядов, на тяжелое и мортиры по 125 снарядов, – и, положив это в основание, исчислил всю потребность на три дня боя, а затем, сличив ее с состоящим числом снарядов, имеющихся в батареях на колесах и в местном парке, пришел к очень печальному выводу, что снарядов наших может хватить с грехом пополам не больше как на два дня боя, а гранаты в легких батареях будут все израсходованы в первый же день боя[374]

.

Вручая составленную ведомость генералу Бонч-Бруеви чу, я категорически заявил, что предпринимать наступление с такими ничтожными артиллерийскими средствами невозможно. Требуются тяжелая артиллерия и исчисленное мною количество снарядов; для легких батарей – главным образом гранат.

Получив эту ведомость, генерал Бонч-Бруевич отправился на позиции осматривать их, а затем, ничего не сказав, отбыл в Псков.

На другой день, вслед за генералом Бонч-Бруевичем, без всякого извещения, прибыл к нам в штаб полковник гвардейской артиллерии Али-Ага Шахлинский, состоящий для поручений при полевом инспекторе артиллерии его императорском высочестве великом князе Сергее Михайловиче, для проверки артиллерийской подготовки и артиллерийских средств в корпусе к предстоящему наступлению. Прибыл он в штаб корпуса в то время, когда вместе с начальником артиллерии корпуса и командиром тяжелого артиллерийского дивизиона (6-дюймовых 120-пудовых крепостных орудий) мы обсуждали способ предполагаемых действий этого дивизиона по разрушению окопов противника перед оконечностью лесистого мыса. Испросив разрешение выслушать это обсуждение и будучи после того осведомлен мною относительно артиллерийских средств к предстоящим боевым действиям, а также относительно выгод и недостатков в отношении наблюдений за целями и пристрелкой на разных участках нашего фронта и ознакомившись с моим расчетом потребного числа снарядов по копии той ведомости, которую я вручил генералу Бонч-Бруевичу, он попросил дать ему автомобиль и проводника и посетил важнейшие наблюдательные артиллерийские пункты на наших позициях, на которых проверял планы, перспективные виды, табели пристрелянных данных по различным целям, а также связь этих наблюдательных пунктов с батареями, между собой и с пехотой, и, вернувшись к ночи в штаб, доложил мне, что все то, что он видит в XXVIII армейском корпусе, резко выделяется в лучшую сторону перед той артиллерийской подготовкой, какую ему пришлось наблюдать на других фронтах, которые он только что объехал по поручению полевого инспектора артиллерии его императорского высочества великого князя Сергея Михайловича. Получив от меня копию расчета потребного числа снарядов, он уехал[375]

.

Эти посещения генерала Бонч-Бруевича и полковника Али-Ага Шахлинского никаких осязательных для нас результатов не имели: ни в местном артиллерийском парке, ни в инженерном складе, о потребностях которого в пироксилиновых шашках, гранатах Новицкого, дымовых завесах и прочем мною докладывалось, ничего ровно не прибыло, а назначенные для наступления II Сибирский и III армейский корпуса стали спешно прибывать и высаживаться на станциях Зилань, Крейцбург и Штокмансгоф и только со своей легкой артиллерией. Говорили, что будто бы прибудут и тяжелые батареи, но пока их не было.