На моих условиях (СИ)

— Если тебе нужно уехать, не нужно провожать меня наверх, — беспечно озвучиваю свои мысли и тут же тушуюсь, когда Андреев посылает мне вопросительный взгляд.

— Куда, по-твоему, мне нужно уехать? — не скрывая мрачного любопытства, спрашивает он.

— Я не знаю, — отвечаю смущенно, прокручивая на пальце обручальное кольцо. — Наверняка, ты привык развлекаться в выходные. И я не ожидаю, что ты будешь все свободное время проводить со мной. Может быть, у тебя есть подруга, с которой ты хотел бы увидеться. В конце концов, ты сам говорил, что мы заключили сделку, не больше.

Мое торопливое признание натыкается на ледяное молчание. Оно подозрительно затягивается, но воздух в салоне и без слов начинает потрескивать от растущего напряжения. Под мрачным взглядом Максима нервы скручиваются в тугой узел — я уже и сама не рада, что начала этот щекотливый разговор, но сказанного не воротишь.

— Могу ли я воспринимать твои слова как поощрение моего тесного общения с другими женщинами? — наконец, произносит он.

— Не думаю, что тебе нужно мое разрешение, — отзываюсь тихо.

— А вот тут ты права! — резко бросает он, выходя из машины и громко хлопая дверью.

Кажется, я его разозлила. И кто только меня за язык тянул? Ясно же, что если бы Андреев хотел — он бы уехал, и мои желания волновали бы его в последнюю очередь.

Как назло лифт ползет вверх с черепаховой скоростью. За все то время, которое прошло с тех пор, как мы вышли из машины, Максим не произнес ни слова, а я стараюсь не смотреть в его сторону. И все же, не могу не заметить, что он стоит ко мне вполоборота с непроницаемым лицом и словно заполняет собой все пространство вокруг.

Что если он действительно уйдет? Лика Власова наверняка ждет его, несмотря ни на что, и если он продолжит их отношения, меня это не должно волновать. Если это так, откуда взялось это противное сосущее ощущение в желудке?

Тишину, царящую в кабине, пока мы поднимается на нужный этаж, нарушает резкий сигнал остановки. Я выхожу, Максим идет следом, в молчании открывая ключом водную дверь.

Друг за другом мы заходим в темную прихожую. Машинально тянусь к выключателю и внезапно встречаюсь с чужими теплыми пальцами. Тело пронизывает разряд тока. Резко одергиваю руку, но слышу за своей спиной тяжелый вздох. Затылок обжигает горячее дыхание, тонкие волоски на шее становятся дыбом.

В квартире по-прежнему темно. Тусклого света из окна в гостиной недостаточно, чтобы осветить прихожую, поэтому мы с Андреевым продолжаем стоять в полумраке, не делая попыток щелкнуть выключателем.

Легкие с шумом выталкивают воздух, когда на мое плечо опускается тяжелая ладонь, а большой палец начинает проглаживать позвонки на затылке. Подсознательно я ждала этого прикосновения, и все же оно застает меня врасплох. Кожа вспыхивает. Рецепторы обоняния цепляются за дразнящий запах мужского одеколона, а я цепенею, не решаясь пошевелиться.

— Я подумал… — хрипловатый шепот Максима прокатывается по оголенным нервам. — Прежде, чем отправлять меня к другим женщинам, может быть, стоит узнать от чего ты отказываешься?

Его рука властно перекидывает на одно плечо мои волосы, а в следующее мгновение горячие сухие губы прижимаются к впадинке на затылке. От неожиданности из моей руки выскальзывает сумка и с глухим стуком ударяется о деревянный паркет.

— Что ты делаешь? — мой голос предательски дрожит.

— Помнится, я обещал, что ты будешь просить меня заняться с тобой любовью, — вспоминает Андреев мягко. — Предлагаю начать прямо сейчас, а если ты не захочешь, тебе будет достаточно только сказать, и я отпущу тебя. Как считаешь, этого достаточно?

— Мы не можем, — выдыхаю растерянно.

— Еще как можем, — увещевает Максим, согревая своим дыханием мою шею. — У нас с тобой официальный брак, пусть не совсем обычный.

— С-сделка, — заикаясь, произношу я.

— Которая может стать куда приятнее, если ты позволишь себе расслабиться, — соглашается он. — В самом деле, Влада, разве муж не имеет права поцеловать жену?

— Но я не… не чувствую себя женой.

— Что ж… Самое время почувствовать.

Не дав мне возможности обдумать его слова или испугаться, Максим резко берет меня за плечи, разворачивая к себе лицом, и впечатывает спиной в закрытую дверь. Его губы без предупреждения накрывают мои губы, и когда я потрясено вздыхаю, язык бесцеремонно проникает внутрь моего рта.

Никто и никогда не целовал меня так — требовательно, бескомпромиссно, воруя мое дыхание и стоны, не оставляя сомнения в том, что все это лишь начало, наглядная прелюдия к тому, что может меня ожидать, если я соглашусь лечь с ним в постель.