На моих условиях (СИ)

Между нами закручивается отчетливое сексуальное притяжение. Глаза Максима темнеют. Скулы прорисовываются отчетливее, потому что он сжимает челюсти. И я сама чувствую, что начинаю инстинктивно отвечать на невысказанный чувственный призыв в его взгляде.

Как ему удается так легко сводить меня с ума? Часть меня надеялась, что вчерашний всплеск эротического безумства был единичным отклонением, случайностью, но то, с какой стремительностью я возбуждаюсь прямо сейчас напрочь лишает эту теории жизнеспособности.

— Влада, — говорит Максим мягко. Глубокий бас переходит в интимный, волнующий шепот. — Я собираюсь тебя поцеловать. Прямо сейчас. И есть вероятность, что этим я не ограничусь. Если ты не хочешь этого, боишься, ненавидишь меня, о чем-то сожалеешь — скажи сейчас. Я не стану тебя принуждать.

Я в замешательстве кусаю губы. Тело горит, моля о ласках. Зачем он предоставляет мне этот выбор? Насколько было бы легче, если бы он просто молча взял то, что хочет, не заставляя меня признаваться в собственных потребностях.

— Ну?

Наши глаза встречаются.

— Я не боюсь.

Он слабо улыбается.

— Я не ненавижу тебя.

Его глаза темнеют.

— Ни о чем не сожалею.

Он выдыхает.

— Тебе не нужно меня принуждать, — признаюсь я и делаю немыслимое. Обиваю его шею руками и притягиваю темноволосую голову к себе.

Между нами остаются считанные сантиметры. Максим медленно погружает пальцы в мои волосы на затылке и пытливо смотрит в глаза. На мгновение мы замираем, голова к голове, наше дыхание смешивается. Где-то на задворках стремительно ускользающей реальности я думаю о том, что мне не мешало бы почистить зубы, но эта мысль теряется в потоке желания, когда Максим делает это последнее движение и наши губы встречаются.

Я прижимаюсь к нему всем телом, наслаждаясь его точными движениями, его уверенностью. Я так отчаянно в ней нуждаюсь, потому что моя собственная растворяется, и я уже совсем не понимаю, что хорошо, а что плохо.

Мне не удается сдержать громкий стон, когда горячий язык раздвигает мои губы и проникает в рот — я буквально таю, как мороженое, забытое на солнце.

Резкий звон будильника заставляет нас оторваться друг от друга. Тяжело дыша Максим чертыхается и отключает телефон.

— Мне пора, — говорит он напряженно, поражая меня неукротимым блеском глаз. — Единственный рейс сегодня. Я не могу его пропустить. Да и тебе нужно отдохнуть.

Я судорожно киваю, глядя на него широко распахнутыми глазами, но испытываю самое настоящее разочарование. Поразительно: в этот момент перспектива остаться одной кажется мне унылой и непривлекательной, а то, о чем я мечтала еще совсем недавно, меня расстраивает. После всего, что произошло этой ночью, да и в то время, что мы были в разлуке, я знаю, что буду скучать по Андрееву, по его присутствию в квартире, по его взглядам, голосу и прикосновениям. Я не понимаю, как он так быстро завладел ситуацией, и вряд ли смогу когда-нибудь понять. Но сейчас это даже не важно.

— Возвращайся поскорее, — прошу я.

Несколько секунд он с недоверием всматривается в мое лицо, а потом крепко целует в губы.

— Я в душ и поеду. А ты спи. Еще очень рано.

— Может быть, приготовить завтрак? — спрашиваю смущенно, внезапно чувствуя себя глупой, неуклюжей и смешной.

— Спи, — его губы трогает улыбка, от которой у меня сладко сжимается сердце. — Я позавтракаю в аэропорту.

Глава 31

С Варей я встречаюсь в кофейне недалеко от ЦУМа. Судя по двум большим фирменным пакетам, которые она опускает на плюшевый диван прежде, чем поцеловать меня в щеку, подруга удачно спустила небольшое состояние на модные покупки.

— Привет, дорогая, — щебечет она, грациозно усаживаясь в кресло. — Надеюсь, я не очень задержалась.

— Все в порядке, я сама недавно пришла, — говорю я, демонстративно фокусируя взгляд на ярких пакетах. — Шопинг?

— Не поверишь, — она корчит недовольную мордашку. — Четыре часа проторчала в ЦУМе и не получила ни капли удовольствия. У двоюродного брата через три недели свадьба, дресс-код — лиловый. Можешь себе представить? Я перерыла все этажи и коллекции, чтобы найти хоть что-то, в чем я не выгляжу как Барби-переросток.

— Удачно?

— Ты же меня знаешь, — она довольно хмыкает. — Я редко ухожу без того, за чем пришла. Я так замучила консультанта, что ему пришлось вытащить для меня платье из новой коллекции Jacquemus буквально из-под полы.

— Буду ждать фотографий, — говорю я с улыбкой, живо представляя воздействие раздраженной Варвары на бедного продавца.

— А у тебя как дела? — подруга окидывает меня изучающим взглядом. — Выглядишь прекрасно. Замужество идет тебе на пользу.

— Все хорошо, — смущенно отвечаю я, зная, что предательски краснею.

— Так-так, — Варя с любопытством прищелкивает языком. — Только не говори мне, что нашла управу на своего красавчика.

— Скажешь тоже, — бормочу я, буравя глазами невидимую точку на столе.

— А что? У тебя же на лице все написано.

— Да? — с ироничной улыбкой спрашиваю я. — И что же там написано?

— Что ты совсем не так равнодушна к Андрееву, как пытаешься показать, — без обиняков заявляет подруга. — Поверь, у меня глаз наметанный.