На обломках хаоса (СИ)

— Как это может быть? — также повысила голос. — Кто это решает? Кому подвластно решать: кто может жить, а кто умереть?

— Хотел бы и я это знать, — пожал он плечами. — Мой мир исчез намного раньше вашего. На моих глазах сгорали города… страны… Множество родных и близких погибло, обретя вечный покой. Пока не остался я один. После появился проход в этот мир. И пока мой дом полностью не сгорел, я перешёл сюда. И мне повезло. Местные приняли меня с распростёртыми объятиями. Я стал их другом… Стал их Богом… Благодаря своим силам я мог принимать облик их близких. И они были счастливы увидеть давно умерших ещё хотя бы раз. Мне поклонялись… Приносили дары и пели мне песни. Но всё повторилось, — вздохнул он, смотря куда-то в пустоту.

Образ женщины принялся таять, словно утренний туман, возвращая облик огромного существа с головой птицы.

— Снова возникали порталы, откуда хлынуло множество монстров. И этот мир был на грани полного уничтожения. Кого-то я попытался спасти, отправив их через порталы в другие миры, однако самому выбраться не удалось. И меня навечно запечатали здесь. В этой клетке. Пока не откроется портал и кто-то не рискнёт проникнуть внутрь.

Как это понимать? Вначале мир уничтожают, а после из того, что сумело сохраниться, делают очередное подземелье? И если его не зачищают, то из подземелья выходят сами жильцы. Прекрасно осознавая, что ты либо жив, либо мёртв.

Кто-то обладает разумом, но кто-то больше похож на зверя, в котором остались одни инстинкты. В итоге один мир за другим, подобно домино, исчезает, оставляя лишь пыль в виде подземелий.

Но кому всё это нужно? Кто руководит «игрой»?

— Я не знаю, кто это, — тут же ответило существо, предугадывая наш следующий вопрос. — А если бы и знал, сомневаюсь, что смог бы что-либо изменить. Как и мы, вы станете лишь фишками в чьей-то огромной игре. Однако для тебя, Ева Фолк, и для тебя, Даниэль Ли, есть шанс спастись.

Неожиданно он вновь окутал себя огромными крыльями. И когда они были сложены за спиной, моё сердце пропустило удар.

Прошло больше десяти лет… По правде сказать, я уже успела забывать лица и голоса своих родных. Стала забывать то, о чём мы говорили, какую одежду они предпочитали… Образы с каждым годом всё тускнели.

И я этому была рада.

Рада по той лишь причине, что подобное помогало идти вперёд. Боль отступала, и я просто продолжала идти дальше.

Но стоило лишь раз увидеть тот образ, который принял этот монстр, как вся ментальная защита, выстроенная за эти годы, рухнула в один мир. Передо мной стоял мой отец. И чем больше я на него смотрела, тем больше воспоминаний всплывало в сознании

В тот злополучный день я с ним сильно поругалась. Сейчас эта тема кажется такой глупой. Будучи подростком, у которого только-только начинался разгар переходного возраста, любила гулять с подружками да встречаться с симпатичными парнями. Задерживалась на улице до самой ночи. А на крики и требования родителей я лишь небрежно отвечала и чаще игнорировала их. Даже надменно надевала наушники, не желая слушать причитания и нравоучения.

«Я взрослая» — вот что я думала тогда. — «Сама всё решу! Не лезьте в мою жизнь!»

И тогда, в тот момент, когда отец уже в сотый раз повторял о том, что я наказана и мне придётся забыть о гулянках с подружками до той поры, пока я не подтяну оценки, я на долю секунды… Буквально на самую малость… На миг… Подумала о том, что было бы лучше, если бы родителей у меня не было.

И именно в это самое мгновение произошёл прорыв порталов по всей планете. И именно одному из этих порталов суждено было оказаться у нас в квартире. Трудно сказать, что именно тогда портал задел. Какую-то технику, а может, трубы… Но произошёл мощнейший взрыв, благодаря которому меня выкинуло в окно, и я оказалась на улице.

И даже спустя несколько лет, прекрасно осознавая, что это произошло по всему миру и я тут ни при чём, чувствовала вину, прожигающую насквозь. Со временем боль притупилась, и о ней удавалось забыть. Но сейчас…

— Папа…

Видя улыбающееся лицо отца, я чувствовала себя так, словно умираю и меня хоронят заживо.

Тело задрожало, а в ушах заколотил собственный пульс. Дышать становилось труднее. Сколько бы воздуха ни втягивала, его всё время казалось мало. В какой-то момент я осознала, что стою на коленях, вцепившись ногтями себе в горло. Словно пыталась разорвать его, чтобы вернуть возможность дышать. Но образы, которые нахлынули в моё сознание, выбивали из сил. Я теряла связь с реальностью.

— Ева!

Перед глазами снова и снова, как заезжая пластинка, мелькала сцена взрыва, после которой меня волной отбрасывает в окно.

— Ева!

Вина накладывалась на образ. И вот уже не я лечу в сторону окна, а мои родители. Отец и мать. А я лишь стою в стороне и спокойно наблюдаю за этим.

— ЕВА!

Звонкий хлопок и жгучая острая боль на щеке позволили вернуться и осознать, что я всё ещё здесь. В подземелье, в заброшенном и забытом храме.