На одном вдохе

До наступления темноты подразделение береговой охраны успело прочесать около одного квадратного километра равнинной местности, покрытого редколесьем. Шедший позади цепи бойцов Маркос остался доволен работой капитана и его подчиненных: бойцы не производили лишнего шума, не вели никаких переговоров, не совершали никаких лишних действий. Капитан периодически связывался по радио с младшими командирами и координировал направление движения.

– Пусто, господин генерал, – доложил он, когда солнце окончательно скрылось, а сумерки сгустились до такой степени, что дальнейшие поиски потеряли всякий смысл. – Предлагаю разбить лагерь для ночлега, а вокруг выставить шесть ночных дозоров.

– Где вы намерены это сделать?

– В редколесье огонь от костров будет хорошо заметен. Лучше углубиться метров на пятьсот в джунгли и разбить лагерь там.

– Действуйте, – кивнул Анджело.

В эфир тотчас был передан соответствующий приказ.

Бойцы подразделения выстроились в три колонны и скрылись в густом лесу…

На небольшой живописной полянке закипела работа. Кто-то из бойцов распаковывал объемные ранцы, кто-то отправился собирать сушняк для костров, кто-то разбивал палатки…

Усевшись на ствол сломанного дерева, Маркос закурил сигару. Наслаждаясь дымком, он наблюдал за бойцами и младшими командирами. И вскоре отметил неплохую выучку подчиненных капитана. Те действовали молча, быстро, слаженно и практически бесшумно.

С наступлением темноты капитан Родольфо выставил вокруг поляны шесть дозоров, назначил дежурных, остальным бойцам приказал отдыхать. В обустроенном палаточном лагере установилась абсолютная тишина. Присутствие людей в джунглях выдавали лишь потрескивание сухих дров и огненные всполохи, отбрасывающие от сидящих бойцов на стену из пальмовых стволов и листьев бесформенные тени.

Маркос лег в отдельной палатке, разбитой в самом центре лагеря и охраняемой двумя солдатами. Капитан возложил на себя функцию начальника караула и спать не собирался.

Ночь выдалась безветренной и теплой. К тому же светила полная луна, неплохо освещавшая подступы к лагерю. Маркос уснул быстро – сказались усталость и нервное напряжение, одолевавшие на протяжении всей операции с момента выхода в море.

Посередине ночи послышался непонятный гул. Подняв голову, Маркос прислушался… Раздавались возбужденные мужские голоса.

– В чем дело? – высунул он голову из палатки.

У центрального костра, отправлявшего в черневшее небо снопы искр, происходила непонятная суета. Туда же подтягивались свободные от дежурства бойцы.

Анджело дернул ближайшего солдата за рукав.

– Что случилось?!

– Говорят, кто-то напал на один из наших дозоров, – ответил тот на ходу.

Подбежав к центральному костру, Маркос увидел печальное зрелище: двое бойцов с разбитыми лицами лежали на расстеленном брезентовом полотнище, третий стоял рядом. С виду этот третий был целым и невредимым, однако именно он более всего напугал бывшего министра. Бледное как мел лицо, потухший отсутствующий взгляд, безвольная поза…

Судя по всему, молодые филиппинцы с кровоподтеками на лицах тоже находились в глубоком трансе или гипнозе, в который их вогнал проклятый гость из России.

– Господин генерал, что с ними?! – послышался за спиной возглас.

Обернувшись, Маркос едва признал капитана. Тот стоял с округлившимися от ужаса глазами, пальцы правой руки тряслись и никак не могли застегнуть пуговицу камуфлированной куртки.

Смачно выругавшись, Анджело сказал:

– Я же просил вас проинструктировать людей и предостеречь их от контакта с европейцами.

– Да, генерал… Но я не думал, что это так серьезно…

– Впредь думайте. А лучше слушайте то, что вам говорят старшие по званию и возрасту.

– И что мне теперь с ними делать?

– Ничего. Оставьте их в покое. Утром я расскажу, куда их следует доставить для излечения.

– Понял. А что прикажете делать сейчас?

– Сейчас проинструктируйте людей и удвойте дозоры. А я сделаю пару звонков бывшим сослуживцам. Кажется, нашу группировку пора усиливать…