На огненном пути (Невернувшийся-8)

Он всегда был далеко… Все время решал какие-то дела, воевал, работал. Но никогда не был рядом с семьей. Даже Макс — умный, упрямый, но… После смерти матери, которую прямо на глазах сына убил Ники, нужно было уделять ему больше времени. Самому всё делать, а не перекладывать заботу о ребенке, на нанятых профессиональных воспитателей. Да, учителя, воспитатели, прислуга. У Максима всё было на высшем уровне. Ни в чём не нуждался с самого рождения, ну кроме обычного родительского внимания.

А ведь Колька не раз заводил разговор, что Максиму требуется уделять больше внимания. Но получилось то, что получилось… Прогрессирующая мания преследования, наложившаяся на предательство одного из друзей, во время вылета, сбившего его над позициями республиканцев. Да… А потом ещё и длительное нахождение в одиночной камере.

Наверное, это была ошибка. Только Макса надо было в тот момент от всех спрятать, и в первую очередь, от корпорантов. Во избежание ненужных вопросов и ошибок… А сколько же ошибок было совершено за два столетия!

Двигатель надрывно рычал, задыхаясь на малых оборотах, но продолжал тащить БМП вперед. В глубину подземелья. Туда, где затаилась смертельно опасная тварь. Питер уже практически не воспринимал реальность, поддаваясь влиянию поводыря.

Воспоминания… Они лезли из всех самых темных уголков души. Макс… Они с Ники пропали где-то в космосе, и совсем не факт, что еще живы. Питер старался не думать об этом, но если за такое время ни брат, ни сын не дали о себе знать, то вывод напрашивается сам по себе. Все кончено. Любое движение бессмысленно.

Задрать стволы пушек в зенит и выдать очередь, чтобы засыпало обвалом и прекратилось все. Насовсем. Почему Питер до сих пор этого не сделал? Наверно, благодаря Пси-импланту, который все же продолжал блокировать большую часть воздействия.

Видимо, по этой же причине, поводырь не стал давить на самую болезненную для Питера тему семьи, а продолжил ковыряться в его воспоминаниях. Вытягивая эпизоды из более ранних времен. Это было ошибкой псионической твари.

Конечно, у Питера хватало тёмных уголков души, в которых он прятал свои скелеты. Начиналось всё, по сути, от дезертирства из рядов доблестного ВКФ Федерации Арам. А заканчивалось тем, что приходилось делать после возвращения на Землю. Смута… И чтобы достичь своего положения, Питер натворил много того, что сложно загнать в рамки общечеловеческой морали.

Жестокие были времена и беспредельные. Личное кладбище, у совсем недавно ещё могущественного главы корпорации, своими размерами превышало пару квадратных километров. А если собрать тех, кто погиб в боях с войсками корпорации, насаждавшей свои порядки железной рукой… В общем, много. Очень много.

Но есть нюанс — Питер не жалел об этом. Семья — да. Его боль. А то, какими методами они с Ники отвоёвывали своё место под солнцем… Всего лишь издержки. Тем более, не они начали Смуту. Не они устраивали терракты и уничтожали гражданских биологическим оружием…

Поводырь ошибся… Лишь мельком скользнув своей волей по пласту воспоминаний о семье, направил свои усилия в другие слои и совершил непоправимую ошибку…

Питер с трудом поднял руку и вытер струйку теплой крови, сочившейся из носа, с подбородка. В полумраке кабины с ухмылкой посмотрел на отливающую бордовым собственную кровь. Если его, специализированный имплант члена экипажа дальнего поиска, с трудом выдержал навал поводыря, страшно представить, какого пришлось напарнику на месте наводчика.

— Эрик, ты как? — Питер отжал тангенту и поинтересовался состоянием бойца.

В ответ раздалось лишь фоновое шипение в наушниках. Эрик не ответил. Питер скосил глаза на пульт управления оружием. Слава богу, управление орудиями было доступно лишь с места механика водителя. Только Питер не помнил, когда он переключил модули управления лишь на себя. Да и в целом, плохо помнил, что происходило, когда они с Эриком попали под атаку поводыря. БМП все это время упрямо катила вперёд… При том что было непонятно сколько прошло времени с того момента.

— Ну, и куда мы доехали? — Питер не стал еще раз пытаться вызвать Эрика. Мотнул головой, окончательно разгоняя туман в мозгах.

Вообще-то воздействие поводыря продолжалось, но нейросеть и ПСИ-имплант, в связке уже нащупали алгоритм защиты, почти полностью устранив негативные эффекты ментоудара. Шёпот… Едва различимый шёпот где-то на грани восприятия — всё, что осталось от мощного вала ментального удара, чуть не раздавившего разум Питера. Этим шепотом можно было пренебречь.

Питер сбавил обороты, включая нейтральную передачу. Необходимо немного осмотреться, и понять, как глубоко успела заехать БМП, практически без управления. Через ноктовизор, даже с учётом обработки изображения нейросетью, разглядеть ничего не получалось. «Луна» хоть и включена, но толку от неё никакого. Тепловой фон вокруг был равномерный, не давая отражений и искажений. Выругавшись, Питер включил фары и прожектора на башне, залившие всё кругом бледным галогеновым светом. БМП теперь походила на новогоднюю ёлку, которую при желании можно было разглядеть из космоса.