На острие

– Конечно. Но мы во всех своих расчетах исходим из годичного горизонта. Очень жаль, что переоценка проводится ежемесячно.

– Боюсь, что мы должны так поступать, – сказал Перумаль, приступая к мясу. – Департамент управления рисками и без этого требует, чтобы мы взимали с вас большее обеспечение. Если дать им волю, то они производили бы переоценку ежедневно, но ИГЛОО для этого слишком экзотичны.

– Хм-м… – Викрам отщипнул кусочек латука. – По моему мнению, было бы гораздо лучше, если бы их вообще не переоценивали.

– Простите… – Перумаль даже перестал жевать. – Но я обязан это делать.

– Понимаю. Но не могли бы вы переоценить их, сохранив текущий номинал или по крайней мере девяносто девять и девять десятых с чем-то процента?

– Но наша модель…

– Ваша модель скажет то, что вы захотите.

Перумаль вернулся к еде. Теперь он знал, чего хочет Викрам. Парень желает, чтобы он ввел в систему «Блумфилд-Вайс» неправильное число. Просьба очень простая: надо напечатать всего лишь четыре цифры, – но это приведет к далеко идущим последствиям. У фонда «Тетон» не окажется убытка, и ему не придется покрывать потери, выплатив большую сумму «Блумфилд-Вайс». В том случае, если это останется в тайне, все кончится превосходно, но если кто-то узнает…

Многие уже со скандалом теряли работу в Сити за попытку исказить цену деривативов.

– Боюсь, Викрам, что это я для вас сделать не смогу, – сказал Перумаль. – У нас действует очень жесткая система внутреннего контроля.

– Вот, значит, как… – произнес Викрам тоном, в котором не осталось даже следов дружелюбия. – А я-то не сомневался в том, что вы изыщете способ обойти… формальности. Ведь это всего-навсего переоценка. О нашем выигрыше или потерях мы узнаем лишь после того, как облигации будут подлежать погашению. Если мы окажемся в минусе, то оплатим все.

– Я очень сожалею. – Перумаль стоял на своем.

– Я тоже, – ответил Викрам. Он поднялся, бросил салфетку на стол и произнес: – А я-то полагал, что «Блумфилд-Вайс» заинтересован в продолжении деловых отношений с нами.

– Вы свяжетесь со мной в связи с операцией «Нефть–иены–золото»? – спросил Перумаль.

Викрам не удостоил его ответом. Перед тем как покинуть ресторан, он внимательно посмотрел на Перумаля и, немного поколебавшись, сказал:

– Послушайте, если найдете способ мне помочь, позвоните. Я остановился в отеле «Стрэнд-палас».

– Я это сделаю, – проговорил Перумаль, наблюдая, как уходит его лучший клиент, оставив его один на один с половиной ленча, тремя четвертями бутылки вина и полноценным счетом.

Перумаль сел и до краев наполнил свой бокал.

Что теперь? Ведь он не мог выполнить просьбу коллеги, не так ли? А может быть, все-таки мог?

А что, если обсудить эту проблему с боссом? Ведь для этого боссы, в конце концов, и существуют. Но, немного поразмыслив, он решил, что идея никуда не годится. Если Карр-Джонс окажется замешанным, то ставки резко возрастут, а простая техническая ошибка при переоценке превратится в полноценный сговор. Даже Карр-Джонс не пойдет на это. Но будет еще хуже, если он узнает, что Перумаль позволил миллиардной сделке уйти из ресторана. Ведь операция подобного масштаба могла принести группе деривативов десять миллионов, а то и больше.

Было бы так здорово, если бы существовал способ ее провести. В этом случае фон «Тетон» стал бы самым прибыльным клиентом для группы деривативов, а возможно, и для всего лондонского отделения «Блумфилд-Вайс». И хотя главная слава достанется Карр-Джонсу, признание придет и к Перумалю. А инвестиционный банк «Блумфилд-Вайс» прекрасно умеет заботиться о тех, кто приносит ему доходы.

Он до сих пор не мог поверить, что работает в «Блумфилд-Вайс». Его семья, и в первую очередь мама, были страшно горды за него, когда ему пару лет назад предложили здесь работу. Но даже и она не верила, что сын так быстро добьется успеха. Ее старший брат, дядя Ачаппан, вернулся домой после десятилетнего пребывания в Саудовской Аравии богатым человеком. Он купил большой дом с бассейном и несколько широкоформатных телевизоров. Но всего лишь несколько бонусов, полученных Перумалем в «Блумфилд-Вайс», легко могли бы отодвинуть дядю в тень. Часть полученных им денег он посылал домой семье. Сто тысяч долларов проделали долгий-долгий путь в Кералу.

Интересно, что могла бы посоветовать ему мама? Она была честной леди и дала ему правильное воспитание, но Перумаль не сомневался, что мама, окажись на его месте, нашла бы выход. Отец бы, возможно, и не нашел: мама никогда не переставала утверждать, что у супруга, чиновника Министерства образования, не хватает мозгов, чтобы заработать хорошие деньги.