На острие

– Итак, я получу четыреста тысяч, если брошу Джен, и пять, если продолжу ее поддерживать?

Тарек в ответ молча кивнул.

– Это очень дурно пахнет.

– Очень, – согласился Тарек.

– В таком случае почему ты это поддерживаешь?

– Я сражался как мог, – ответил Тарек. – Но против тебя выступает масса могущественных людей. Бентон Дэвис здесь. И что гораздо важнее – Саймон Бибби в Нью-Йорке.

– И Джастин Карр-Джонс.

Тарек снова ограничился пожатием плеч.

– Не могу поверить, что этот урод может действовать в обход тебя.

Тарек промолчал, начав с удвоенной энергией перебирать четки. Через некоторое время он поднял глаза и произнес:

– Все это неправильно. То, что произошло с Джен. То, что происходит с тобой. И это вовсе не то, чем я хотел бы заниматься. И нет никаких разумных причин для того, чтобы я занимался подобного рода деятельностью.

– В таком случае какого дьявола…

Тарек поднял руку и продолжил:

– Послушай, Зеро. Этой ночью я серьезно думал, не подать ли в отставку. Нет, не угрожать отставкой, а просто уйти. В итоге я решил этого не делать. И могу сказать почему. Нечто подобное происходит не только в «Блумфилд-Вайс», но и в остальных инвестиционных банках. И чем выше ты поднимаешься по служебной лестнице, тем чаще с этим сталкиваешься. Люди вроде тебя и меня пытаются положить этому конец. Или по крайней мере должны пытаться. Если нам это не удается, то не следует уходить, убегать, оставляя контору в руках таких типов, как Карр-Джонс. Мы обязаны остаться, чтобы в следующий раз добиться победы. Я хочу, чтобы ты остался. Ты мне нужен здесь. Все это в конце концов пройдет, и ты сможешь оказывать банку жизненно важные услуги. Подумай, Зеро. Я даже не говорю о том, что, если год окажется удачным, ты получишь вознаграждение, обозначенное семизначной цифрой. Еще раз прошу, оставайся с нами.

– А как насчет других? – покачал головой Кальдер.

Терек перекинул через стол три конверта и передал листок бумаги с двумя именами на нем. Нильс получал двести тысяч, а Мэтт – сто пятьдесят. Это должно было их удовлетворить, хотя Нильс, возможно, и учинит символический протест.

– А что с Джен?

– А как ты полагаешь?

Кальдер, пытаясь сосредоточиться, листал страницы лежащей перед ним книги. Это был труд Джона Кигана «Первая мировая война». С университетских дней он увлекался военной историей и читал, когда у него появлялось время, что, впрочем, случалось совсем не часто. В каждой войне великие военачальники оказывались перед дилеммой: дерзость или осторожность, действие по обстоятельствам или предварительное планирование, захват инициативы или тщательная подготовка. Фортуна всегда благоволила смелым и отворачивалась от безрассудных. Но отличить первое от второго можно, лишь обращаясь в прошлое. Обычно он любил читать Кигана – и сейчас надеялся, что ужасы Фландрии вытеснят из головы мысли о происходящем в «Блумфилд-Вайс». Но этого не случилось.

Когда он вышел из кабинета Тарека, ему хотелось навсегда убежать из торгового зала или по крайней мере позвонить одному из многочисленных агентов по найму, домогавшихся с ним встречи. Но Кальдер отмел свой первый импульс. Он работал в «Блумфилд-Вайс» уже семь лет и большую часть этого времени получал от работы удовольствие. Со своими обязанностями он справляется превосходно. Поэтому, восстановив хладнокровие, Алекс сообщил новость Мэтту и Нильсу, успокоил последнего и даже пару минут поговорил по телефону с Джен. Положение с бонусом, или, вернее, отсутствием такового, ее нисколько не удивило. Она казалась подавленной, что, в свою очередь, совершенно не удивило его. Кроме того, она говорила таким тоном, словно хотела, чтобы Кальдер от нее как можно быстрее отвязался.

В течение дня гнев продолжал тлеть, и Кальдер старался погасить его при помощи работы, но теперь, оказавшись дома, он больше не мог сдерживаться.

Он всегда ненавидел корпоративное политиканство и никогда в нем не преуспевал. Сейчас его посадили на крючок. Властные силы «Блумфилд-Вайс» поставили его перед простым выбором: получить полмиллиона фунтов, если он последует их желаниям, или остаться ни с чем, если он это желание отвергнет. Это была взятка – наглая и откровенная. Но у Кальдера не имелось ни малейшего желания ее принимать, несмотря на то, что дело Джен было уже, по существу, проиграно. Он не нуждался в деньгах. И вообще, сколько денег требуется одинокому мужчине? У него уже имеются хорошая квартира с полностью погашенной ипотекой, любимый автомобиль и даже личный самолет «питтс спешиал», чтобы подниматься, в небо солнечными уик-эндами. Почти половину своих бонусов он отдавал налоговикам, а другая половина шла в накопления. Ему эти четыреста тысяч не нужны.