На палачах крови нет. Типы и нравы Ленинградского НКВД

Мы решили, что необходимо в первую очередь сорвать самостоятельное творчество у ленинградских писателей, отвлечь их от создания полноценных произведений на основе лозунга ЦК ВКП(б) о «социалистическом реализме», по договоренности с Тихоновым мы должны были активизировать формализм в литературе и продвинуть различные идеологически вредные произведения. Далее мы договаривались о необходимости проведения соответствующей контрреволюционной работы среди молодых начинающих писателей, главным образом литкружковцев и слушателей литуниверситетов.

В конце беседы мы остановились по предложению Тихонова еще на одном вопросе. Это о более близкой связи с контрреволюционными националистическими кругами среди грузинских писателей.

Вот, в основном, те линии борьбы с советской властью, которые мы наметили в беседе с Тихоновым.

Как я уже показывал раньше, результатом нашего сговора явились активизация контрреволюционной деятельности антисоветской части ленинградских писателей и их организационное сплочение. С этого времени, по инициативе моей и Тихонова, под различными предлогами, в различном составе, систематически у меня, Тагер, Н. Чуковского собираются участники нашей организации: Тихонов, я, Спасский, Н. Чуковский, Тагер, Стенич, Берзин, Куклин, Эйхенбаум, Выгодский, Маргулис, Франковский, Жирмунский, Оксман, Юркун, Корнилов, Крайский.

На этих сборищах мы с контрреволюционных позиций обсуждали все мероприятия ВКП(б) и советского правительства как в области культуры, так и в области общеполитической и хозяйственной жизни страны, вырабатывали практические мероприятия по борьбе с советской властью.

Вопрос: Какая контрреволюционная работа проводилась участниками названной вами троцкистско-правой организации?

Ответ: 

Основной задачей нашей троцкистско-правой организации и тех антисоветских групп, которые существовали раньше среди ленинградских писателей, было воспитание в контрреволюционном духе писателей, особенно молодежи, отрыв их от коммунистического влияния.

Это должно было привести к тому, что эта часть писателей, которая подпала бы под наше контрреволюционное влияние, не могла создать подлинных советских произведений, мобилизующих и зовущих советский народ на борьбу за коммунизм.

Исходя из этого, вся деятельность Ленинградского отделения ССП строилась с расчетом на максимальный отрыв писателя от его непосредственного дела – творческой работы. Тихонов, используя троцкистское руководство ССП в лице Беспамятнова, Майзеля, Горелова, загружал членов Союза никчемными совещаниями, бесплодными дискуссиями, секционными заседаниями, чем отрывал их от творческой работы.

Мы активизировали формализм в поэзии. Опираясь на бухаринский доклад, работа советских поэтов вредительски ориентируется на творчество Пастернака как на вершину советской поэзии.

Пастернак объявляется мировой величиной. Эта пропаганда, производившаяся нами, сказалась и на отношении к нему всех делегатов Парижского съезда защиты культуры, приветствовавших Пастернака (при содействии Мальро) бурными овациями.

Наряду с этим нами было отодвинуто на задний план творчество Маяковского как якобы технически несовершенное и устарелое. Замалчивалось его имя в журналах, в публичных выступлениях, его книги преданы забвению. Мы старались создать разрыв между Маяковским и массовым советским читателем.

Мы искусственно привлекли внимание к творчеству таких писателей, как Ватинов, Корнилова, Тагер, Куклин, Заболоцкий, являвшихся участниками организации. Их произведения, глубоко враждебные всему подлинно советскому, подымались нами на щит, печатались в ленинградских журналах, в «Издательстве писателей в Ленинграде» и в Госиздате, рекламировались как последние достижения в области формы, для чего мы мобилизовывали формалистов-критиков в лице Эйхенбаума и Степанова.

Мы всячески пытались компрометировать Горького, распространяли о нем всякие клеветнические слухи.

Юркун рассказывал всем фашистские слухи о связке писем Горького, адресованных какой-то корреспондентке (фамилию забыл) и содержащих ряд глубоко оскорбительных отзывов о Сталине; после смерти этой корреспондентки, умершей за границей, переписка была якобы приобретена за большие деньги советским правительством.

Мы проводили контрреволюционную агитацию в основном двумя путями: в печати и путем устных высказываний.

В ленинградских журналах, руководимых участниками нашей организации, печатаются контрреволюционные произведения Корнилова, Заболоцкого и других участников организации. Даже когда Корнилов был исключен за антисоветские выходки из ССП, правление Союза под давлением Тихонова вынесло специальное постановление: обеспечить ему возможность печататься в «Звезде» и в «Литературном современнике».

Когда Пастернак поместил в «Новом мире» свои клеветнические стихи («А он твое изделье кладет под долото, твои мечты и цели…»), мы подняли шумиху с целью извратить истину и отвести от Пастернака законное возмущение, которое вызвал этот контрреволюционный выпад.